ЗА СИБИРЬЮ, ГДЕ СОЛНЦЕ ВСХОДИТ, ИЛИ ПОЧЕМУ НЕ СОСТОЯЛАСЬ В ЗЕЛЕНОМ КЛИНЕ ВТОРАЯ УКРАИНА
Александр МАМАЙ
Название Зеленый Клин появилось в конце XIX в. благодаря массовой эмиграции украинцев на юг дальневосточного региона Российской империи и вытеснило другое украинское название этого региона - Закитайщина. Первоначально под Зеленым Клином подразумевалась территория Приамурья и Уссурийского края, ставшая основным объектом украинской колонизации на Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX вв. Однако, когда на повестке политической жизни стал вопрос о необходимости создания Украинского государства на Тихом океане, Зеленый Клин получил более широкую интерпретацию - это территория от Байкала до Берингового пролива. Фактически все эти земли в годы Гражданской войны были охвачены общей борьбой украинцев за создание единого и независимого государства. В эти годы наряду с Зеленым Клином стали использоваться другие названия этой же территории - Зеленая Украина и Новая Украина.
Накануне 1917 г. на территории Зеленого Клина проживало около полутора миллионов человек, из которых почти миллион были украинцами. Следующим по размеру этносом шли казаки - забайкальские, амурские и уссурийские . Среди них было также немало украиноязычного населения. Особенно их много было среди уссурийских казаков , значительная часть которых пополнилась в начале XX в. кубанскими казаками . Последние, как известно, были потомками украинских казаков и сумели сохранить на Кубани украинскую культуру. В Зеленый Клин активно переселялись и выходцы других славянских народов -белорусы, русские и поляки. Но при всем этом украинцы в Зеленом Клине, как и в родной Украине, были доминирующей по численности нацией.
Один из корреспондентов, Иллич-Свитыч так описывал, например, г. Уссурийск в 1905 г.: «Это большое малорусское село. Главная и самая старая улица - Никольская. Вдоль всей улицы, по обеим сторонам, вытянулись белые мазанки, местами и теперь еще крытые соломой. В конце города, при слиянии Раковки с Супутинкой, как часто и на коренной Украине, устроен «ставок», подле которого живописно приютился «млынок», так что получалась бы вполне та картина, в которой «старый дид» в одной песне смущает «молоду дивчину» - «и ставок, и млынок, и вишневенький садок», если бы этот последний был налицо. Среди русского населения, не считая казаков , малороссы настолько преобладают, что сельских жителей городской, так называемый интеллигентный, называет не иначе, как «хохлами». И действительно, среди полтавцев, черниговцев, киевских, волынских и других украинцев переселенцы из великорусских губерний совершенно теряются, являясь как бы вкраплением в основной малорусский элемент. Базар в торговый день, например, в Никольске- Уссурийском весьма напоминает какое-нибудь местечко в Украине; та же масса круторогих волов, лениво пережевывающих жвачку подле возов, наполненных мешками муки, крупы, сала, свиных туш и т.п.; та же украинская одежда на людях. Повсюду слышится веселый, бойкий, оживленный малорусский говор, и в жаркий летний день можно подумать, что находишься где-нибудь в Миргороде, Решетиловке или Сорочинцах времен Гоголя».
Но несмотря на то, что процент русских в Зеленом Клине в начале XX в. был незначительным (не больше 5% против 70% украинцев), украинскому языку и украинской культуре приходилось с трудом добиваться права на свое существование, особенно в городах. Это было связано с тем, что фактически все важные посты в государственном аппарате и в учебных заведениях Зеленого Клина занимали русские, которые не хотели признавать в украинцах отдельный народ, обладающий высокой и древней культурой. Поэтому в городах чаще всего преобладал русский язык. Даже среди украинцев, которые приезжали в города, как и сегодня, немало было таких, которые стеснялись говорить на своем родном языке, тем более, если они социально несколько поднимались над своими соотечественниками. Русская элита утверждала, что украинский язык - это своего рода «сельское наречие» русского языка, но не больше. Нередко многие украинцы, чтобы придать псевдосолидность своим фамилиям переделывали их на русский манер, добавляя к окончанию своих фамилий «-ов» или «-ев».
Тот же В. Иллич-Свитыч не обошел вниманием и этой проблемы: «Среди старых торговых фирм стали появляться и новые, несомненно, украинского происхождения. Но подобно деревенскому парню, взятому в «москали» и потому считающему себя почему-то выше серой деревенщины и стыдящемуся, по глупости, своего родного языка, основатели недолговечных фирм спешат скрыть свое происхождение, отречься от своей национальности, если не переменить, то хоть исказить свои фамилии, в результате чего на магазинных вывесках, Павлюк, например, преобразовывается в Павлюкова, Рябошапка или Рябоконь - в Рябошапкова или Рябоконева и т.п. Глядя на эти смешные претенциозные метаморфозы Гриця Павлюка и Остапа Рябоконя в Григория и Естафия Павлюковых и Рябоконевых, крупными буквами на вывесках оповещавших некоторым образом urbi et orbi о своем маленьком ренегатстве, становится больно за своих соотечественников на этой Дальневосточной Украине».
Когда же вспыхнула революция в России, для украинцев Дальнего Востока наконец появилась возможность политически защитить свои национальные права. Весной 1917 г. многие украинские организации Зеленого Клина (к этому времени их насчитывалось уже несколько десятков) выступили с инициативой провести общий Дальневосточный съезд украинцев, который должен был, по замыслу организаторов, объединить украинцев в единую политическую структуру с общей программой действий.
Первый Всеукраинский съезд Дальнего Востока состоялся 11 (24) июня 1917 г. в городе Никольске- Уссурийском (ныне Уссурийск). В первый же день его участники столкнулись со всеобщей враждебностью русских политиков, несмотря на политические разногласия последних между собой. Так, командование русской армии запретило посещать его заседания военнопленным украинцам-галичанам, воевавшим в австрийской армии в первую мировую войну. Большевики пошли еще дальше. Владивостокский Совет рабочих и солдатских депутатов постановил вообще разогнать съезд, так как он вносит раскол в так называемое «революционное движение». Однако солдаты, которые в большей части своей были украинцами, отказались подчиниться большевистской резолюции, и съезд, как и предполагалось, прошел спокойно в течение четырех дней.
На съезде было сформировано несколько комиссий, которые разработали первоочередную тактику действия для украинских организаций Зеленого Клина. На первом месте стояла задача - расширить пропагандистскую работу среди украинцев, и прежде всего среди селян и солдат. Для этого признавалось необходимым открытие по всему Зеленому Клину кружков товарищества «Просвита», украинских библиотек и школ, приступить к печатанию массовых украинских газет и к проведению специальных лекций по украинским проблемам с тем, чтобы «поднять национальное самосознание украинцев и развеять гипноз прошлого, когда русская власть активно проводила русификацию и боролась с украинским национальным движением».
Также было принято решение требовать от Временного правительства предоставления государственной национальной автономии Украине и Зеленому Клину в составе России и создание в русском правительстве специального министерства по украинским делам. Этого же требовала Центральная Рада в Киеве, но только для Украины.
Однако участники съезда не очень полагались на добрую волю властей, поэтому было принято решение приступить к формированию государственных органов в Зеленом Клине и к созданию своих национальных вооруженных сил. Высшим представительным органом Зеленого Клина должна была стать Дальневосточная краевая Рада, которая и была сформирована на съезде. На местах представительная власть находилась у окружных Рад (всего их было создано десять, в том числе в Забайкалье и Маньчжурии). Исполнительная власть передавалась Краевому секретариату, статут деятельности которого предстояло принять на следующем съезде. Тогда же предполагалось его и сформировать.
Историческое значение первого Всеукраинского съезда Дальнего Востока для Зеленого Клина было велико. Фактически с этого момента начинается организованная борьба дальневосточников за свою национальную государственность. Сразу после съезда украинское национальное движение резко активизировалось. Стали наконец открываться украинские школы, несмотря на нехватку во многих местах учительских кадров. Во многих дальневосточных городах стали издаваться украинские газеты. Самыми известными были «Щире слово», «Украинец в Зеленом Клине» во Владивостоке, «Ранок» в Хабаровске, «Амурский украинец» в Благовещенске и «Засив» в Харбине.
В это же время начинается формирование первых украинских вооруженных отрядов для самообороны. Украинцы с оружием в руках покидали русские части и, нашивая на рукава желто-синие повязки, шли в местные украинские органы власти. Верховным командиром этих отрядов Дальневосточная Рада назначила в 1918 г. полковника Слищенко. Однако процесс создания Украинской армии проходил очень тяжело и первые украинские формирования были малочисленны - в войсках на Дальнем Востоке власть русского командования в сравнении с германским фронтом была еще значительна, и у русских была возможность наказывать украинцев за «дезертирство». Наиболее активно процесс создания украинских войск шел в Маньчжурии, где местная власть на КВЖД и над войсками находилась у генерала Хорвата, симпатизировавшего украинскому национальному движению и всячески ему помогавшего. В значительной степени на это повлияло то, что начиная еще с прадеда, выходца из Сербии, все предки Хорвата жили в Украине и были женаты на украинках и поэтому для него украинское возрождение было лично очень близко.
После большевистского переворота в России начались беспорядки на КВЖД. Тогда, с согласия Хорвата, под контролем Харбинской окружной Рады поручик Твардовский сформировал два отдельных украинских батальона (около тысячи человек), которые взяли под свой контроль Харбин и КВЖД. Позже в конце декабря 1917 г., когда власть в Маньчжурии полностью перешла к Китаю, эти батальоны были отправлены в Украину. Твардовский же вернулся обратно из Киева, назначенный Симоном Петлюрой генеральным консулом Украинской Народной Республики на Дальнем Востоке и в Маньчжурии. Он внес немалый вклад в налаживание связей между двумя Украинами. Однако в этот период Киев мог реально помочь своим соотечественникам в Зеленом Клине лишь учебниками и литературой на украинском языке. Но все же это было не менее важным фактом для молодого украинского движения на Дальнем Востоке, чем политическая и военная помощь. Это было признание официальным Киевом существования проблемы Зеленого Клина, желанием помочь в ее решении, несмотря на то, что сама Украина находилась на краю гибели.
Первоначально лидеры украинского движения в Зеленом Клине в своей борьбе ошибочно делали ставку в основном на Украину. Считалось, что если Украина станет независимым государством, то и Зеленый Клин автоматически отделится от Москвы. Это нашло отражение и в решениях Второго Всеукраинского съезда Дальнего Востока, который состоялся в Хабаровске в январе 1918 г. На нем было принято обращение к украинскому правительству, чтобы оно в своей политике требовало от русских властей признания Зеленого Клина частью Украинского государства, так как здесь украинцы составляют национальное большинство. Среди населения Зеленого Клина был брошен клич «Все на защиту Украины». Сказалось и отсутствие самостоятельной национальной идеологии у украинского движения на Дальнем Востоке, которое бы учитывало местные особенности Зеленого Клина, в частности его огромную удаленность от Украины и необходимость самостоятельной борьбы за независимость. Вскоре выяснилось, что подавляющая часть населения Дальнего Востока не намерена покидать свою новую родину и посылать своих детей на защиту далекой Украины. Поэтому уже на третьем съезде, состоявшемся в апреле 1918 г., было принято решение бороться за создание независимого Украинского государства на Тихом океане и формирование Украинской армии Зеленого Клина. Возглавить этот процесс должен был Краевой секретариат во главе с Юрием Мовой-Глушко, назначенным на эту должность Дальневосточной Радой еще в январе 1918 г.
Краевой секретариат Зеленого Клина поручил формирование Украинской армии генералу Хрещатицкому, который уже летом 1918 г. на железнодорожной станции Эхо приступил к созданию украинских дивизий. Однако адмирал Колчак, несмотря на свои заявления, что он не против создания Украинской армии, узнав, что Хрещатицкому уже удалось сформировать одну дивизию, потребовал прекратить и отправил эту дивизию на большевистский фронт воевать за единую и великую Россию. Позже соратник Колчака профессор Гинс признался, что для России «сибирский сепаратизм не так страшен, как украинское движение», и с негодованием писал о том, что глава союзных войск на Дальнем Востоке и в Сибири генерал Жанен находил необходимым существование украинских войск.
По той же причине не смогла осуществиться и идея украинцев из Галичины и Буковины, которые попали в русский плен вместе с чехами во времена первой мировой войны. Галичане в Сибири намеревались сформировать отдельную украинскую армию, наподобие сичевых стрельцов, и затем отправиться на восток для защиты национальных интересов населения Зеленого Клина. Колчак полностью игнорировал настроения местных жителей: «Представители населения на своих съездах, - писало «Щире слово», печатный орган Дальневосточной Рады, - уже не раз заявляли, что они не дадут своих детей для службы в чужих армиях, и когда возникнет необходимость иметь свою армию, то на Дальнем Востоке должна быть армия украинская».
Поэтому нежелание колчаковского правительства признать за украинцами Дальнего Востока право на самоопределение, постоянные экспроприации для белой гвардии среди селян продовольствия и мобилизация в колчаковскую армию мужского населения настроили население Зеленого Клина враждебно к белогвардейцам, поставив их тем самым в один ряд с антиколчаковским движением в Сибири и с забайкальскими казаками . Последние во главе со своим атаманом Семеновым также стремились создать отдельное казачье государство в Забайкалье. В результате в июне 1919 г. Юрий Мова и члены Краевого секретариата Зеленого Клина пришли к выводу, что раз русские власти не позволяют легально создать украинскую армию для защиты мирного населения от всеобщей анархии и когда селяне сами берутся за оружие, необходимо приступить к организации Украинской армии на местах в селах. На тайном совещании была объявлена война омскому правительству Колчака, было решено провести соответствующую агитацию среди населения и солдат. Это дало важный толчок к формированию партизанских повстанческих отрядов в Зеленом Клине, фактически ограничивших территорию подвластную русским властям городами и железной дорогой. Когда это стало известно русской контрразведке, по приказу генерала Розанова, губернатора Приморья, часть украинских лидеров была арестована, а Юрий Мова-Глушко был приговорен к смертной казни, замененной затем тюремным заключением.
В значительной степени на аресты политических противников колчаковского режима повлияла и попытка дальневосточных эсеровских организаций, в которых было немало украинцев, вместе с генералом чешских легионеров Гайдой поднять антиколчаковское восстание во второй половине 1919 г. Они ставили задачу захвата власти на всем Дальнем Востоке, арест видных деятелей колчаковского режима (Розанова, атаманов Семенова и Калмыкова и других) и затем создание демократического государства на Дальнем Востоке. Деятельность эсеров получала полную поддержку и среди союзников, в частности у американцев. Однако о восстании контрразведке стало известно еще в начале его подготовки и большинство офицеров, связанных с Гайдой, были арестованы. Лишь последнему и его близким соратникам удалось уехать в Европу. Поэтому напуганные белогвардейцы постарались обезопасить себя от подобных неожиданностей.
Лишь после свержения власти генерала Розанова во Владивостоке 31 января 1920 г. арестованные вновь обрели свободу.
С падением колчаковского режима в Сибири и на Дальнем Востоке 20 января 1920 г. глава Читинской окружной Рады Василь Козак от имени всех украинцев обратился к атаману Семенову, который еще Колчаком был назначен главнокомандующим всеми войсками на Дальнем Востоке, с просьбой предоставить украинцам полную власть на местах и помочь организовать Украинскую армию. 11 июля 1920 г. Семенов издал указ, в котором признавал за украинцами Зеленого Клина право на национальное самоопределение в рамках единого Дальневосточного государства украинцев, казаков и бурятов с предоставлением каждому народу национально-территориальной автономии. Украинцам передавалась вся полнота власти на местах. Это еще раз было подтверждено Семеновым указом от 31 октября 1920 г., в котором также говорилось о необходимости создания единого Дальневосточного селянско-казачьего национального комитета (правительства), которому принадлежала бы вся власть на Дальнем Востоке.
В октябре этого же года глава Краевого секретариата Юрий Мова провел несколько переговоров с атаманом уссурийских казаков Савицким и представителем атамана Калмыкова - полковником Савельевым о создании единого вооруженного фронта для борьбы с большевиками. После признания в октябре 1920 г. Дальневосточной Радой атамана Семенова главой Дальневосточного государства украинцы получили от него поддержку в создании Украинской армии - это 14 кг золота и 10 вагонов муки. В ноябре этого же года Дальневосточная Рада поручила генералу Вериго сформировать два украинских полка во Владивостоке, где находились высшие украинские органы власти Зеленого Клина. Уже в первые дни в Украинскую армию записалось 300 добровольцев. В течение двух месяцев удалось сформировать один полк, казармы которого находились на окраине г. Владивостока в Гнилом Углу (ныне - бухта Тихая). Нехватка оружия не позволяла быстро сформировать боеспособные украинские части, и поэтому зачастую приходилось отказывать желающим вступить в Украинскую армию.
Процесс создания национальной армии был прерван в январе 1921 г., когда большевистский Военный совет, напуганный ростом украинского национального движения, захватил склад с оружием и продовольствием Украинской армии. После чего большевики потребовали от Дальневосточной Рады роспуска ее вооруженных сил. Не имея фактически оружия, ни о каком серьезном сопротивлении большевикам не могло быть и речи. Генерал Вериго был вынужден подчиниться.
Нехватка средств и успешное наступление Красной Армии в 1922 г. под прикрытием тезиса о защите интересов Дальневосточной республики не позволили лидерам Дальневосточной Рады вновь попытаться восстановить Украинскую армию. Говоря о Дальневосточной республике, необходимо сказать, что ее создание было в значительной степени предопределено чаяниями населения Дальнего Востока иметь свое национальное государство. С идеей создания самостоятельного Дальневосточного государства выступали фактически все местные политические партии и организации, даже среди дальневосточных коммунистов лидировали те, кто выступал за сохранение своего независимого положения от Москвы, в том числе и в государственном вопросе. Поэтому московские большевики, чтобы выбить у своих врагов и оппонентов социальную базу и не позволить им настроить против себя дальневосточников, согласились на создание Дальневосточной республики под своим контролем, как это они делали в других национальных окраинах бывшей Российской империи. К тому же, согласно конституции ДВР, признавалось право украинцев на национальную автономию в составе республики, что было важно для жителей Дальнего Востока.
Однако после того, как 25 октября 1922 г. Красная Армия вошла во Владивосток, всем стало ясно, что в реальности все заявления большевиков были лицемерием. 15 ноября Народное собрание, состоявшее из большевиков или пробольшевистски настроенных жителей Забайкалья, объявило о присоединении ДВР к России. В тот же день, без всякого обсуждения, ВЦИК России согласился включить ДВР в состав своего государства.
Сразу же после ввода большевистских частей во Владивосток ГПУ начало аресты местных политиков. Первыми были арестованы лидеры Дальневосточной Рады и местных украинских организаций, а не белые офицеры и русские чиновники. Но благодаря широкой известности лидеров украинского движения в Зеленом Клине большевики не посмели их расстрелять, как они это делали с партизанами, которые не собирались складывать оружия. Над ними решено было провести показательный суд в Чите, где советская власть уже значительно укрепилась. Суд состоялся в январе 1924 г. В результате поддержки украинцев Читы, из которых фактически состояли все зрители в суде, советские судьи не решились вынести суровый приговор: 24 человека были отпущены на свободу, а 14 человек получили несколько лет тюрьмы. Даже члену Дальневосточной Рады Петру Горовому смертная казнь за активную антисоветскую деятельность была заменена пятью годами лишения свободы. Большевики еще долго неуверенно себя чувствовали на Дальнем Востоке, поэтому первые десять лет они не запрещали выпуска украинских газет, продолжали открываться новые украинские школы и вузы. Были созданы по всему Дальнему Востоку, за исключением крупных городов, украинские районы, где во всех государственных учреждениях использовался украинский язык. Дальний Восток хотя и был присоединен к России, но все же до 1939 г. продолжал быть выделен в отдельную административную единицу (сперва как Дальневосточная область, затем как Дальневосточный край).
Началом наступления на национальные права украинцев Зеленого Клина можно считать 1927 г., когда, согласно всесоюзной переписи, вдруг оказалось, что число украинцев на Дальнем Востоке по сравнению с 1917 г. не только не увеличилось, но уменьшилось более чем в два раза (с 950 до 400 тыс.), то есть получалось, что в 20-е годы украинцев неожиданно постиг массовый мор, а русских - демографический взрыв. Этой фальсификацией Москва пыталась доказать, что Дальневосточный регион по национальному составу является неотъемлемой частью России. Через пять лет Сталин, говоря об истории создания Дальневосточной республики, подчеркнул, что она была буферным государством, а не национальным. Это стало прямым указанием историкам, как писать историю Дальнего Востока времен гражданской войны, поэтому сегодня нет ни одного серьезного научного исследования по истории национально-освободительной борьбы дальневосточников. Окончательное наступление Москва повела на украинскую культуру Зеленого Клина с середины 30-х годов. Стали массово закрываться украинские учебные заведения, газеты, в государственных учреждениях принуждали вести делопроизводство на русском языке. Украинская интеллигенция высылалась за пределы Зеленого Клина или отправлялась в лагеря и тюрьмы. Многие из них бежали в Маньчжурию. Лидеру украинского национального движения Юрию Мове-Глушко удалось уехать в Киев, где он в 1942 г. умер от голода.
Сегодня в Зеленом Клину в национальном вопросе продолжают сохраняться политические традиции, заложенные во времена И.Сталина. На словах все народности имеют одинаковые права, а на практике лишь титульная нация - русская. Например, в Приморском крае официально каждый десятый человек считает себя украинцем, во многих селах старшее поколение все еще говорит по-украински, сохраняется высокий интерес к украинской культуре, и при этом до сих пор нет государственной поддержки попыткам украинцев открыть свою национальную школу, начать выпускать свою газету, получить хоть какое-нибудь постоянное помещение для своих организаций и иметь пусть небольшое, но регулярное телерадиовещание. Нет поддержки и со стороны официального Киева.
http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/263/23711/
Зеленый Клин
Комбинированный вид
