Цитата:
Сообщение от Юрий К.
В принципе, да, раз критиковал ту позицию старика, то мог прицепом и по другому пройтись.
|
скорее всего. эмоции.
о, кстати напомню по случаю тем кто историю этих похорон подзабыл:
Ярослав ЛЕОНТЬЕВ, Сергей БЫКОВСКИЙ
Из истории последних страниц анархо-движения в СССР: дело А. Барона и С. Рувинского (1934 г.)
В двух предлагаемых вниманию читателей этюдах и документальном приложении к ним преследуются три задачи: во-первых, введение в научный оборот некоторых документов, отложившихся в архивно-следственном деле П-26422 о «к-р. (1) анархических группах, ликвидированных ПП ОГПУ ЦЧО (2) в 1934 году в городах: Воронеже, Курске и Орле» (3); во-вторых, уточнение хронологических рамок «третьей волны» анархо-движения в СССР; в-третьих, привлечение внимания исследователей к недостаточно раскрытым и неизвестным фигурам российского анархизма.
«Забытый» вождь анархистов
Те, кто видел кадры документальной кинохроники о похоронах П.А.Кропоткина, наверняка помнят один из наиболее примечательных эпизодов - выступления ораторов на могиле на Новодевичьем кладбище. Оператор запечатлел моменты речей известных во всем мире анархистов А.Беркмана и Э.Гольдман, представлявшего левых народников И.Штейнберга и иных выступавших. Вот на импровизированную трибуну поднимается давно небритый человек в шинели. Фильм немой, но на ленте отчетливо видно, как, поблескивая стеклами пенсне, он что-то страстно вещает. Этот усталый человек в папахе, выглядящий намного старше своих не полных тридцати лет, промелькнул и в другом молниеносном кадре: среди участников встречи выпущенных из Внутренней тюрьмы ВЧК на время похорон их вождя «анархов» с соратниками по движению в клубе анархистов. Речь идет об одном из семерых отпущенных под честное слово - лидере Конфедерации анархистских организаций Украины «Набат» Ароне Бароне. Кстати говоря, существующее мнение о том, что на день похорон Кропоткина были освобождены анархисты из всех московских тюрем, не более чем красивая легенда. Таким же пропагандистским мифом была сказка о «добрых» чекистах. На самом деле освобождение семерых отпущенных в последний момент анархистов во главе с А.Бароном и О.Таратутой произошло по требованию вдовы и дочери Кропоткина, заявивших, что в противном случае будут убраны венки от правящей партии. Еще одной временно освобожденной анархисткой была жена Барона Фанни.
По воспоминаниям анархиста, а затем коминтерновца Виктора Сержа, переговоры об освобождении анархистов от имени большевиков вел председатель Моссовета Л.Б.Каменев, известный своей тактичностью. «<…> Трудные переговоры о праве поднять черное знамя или представленные произнести речь распространяли в толпе какое-то исступление. Длинный кортеж в оцеплении взявшихся за руки студентов направился на Новодевичье кладбище с дружным пением и под черными знаменами, надписи на которых обличали тиранию. Могила была вырыта под серебристой березой, освещенной прозрачным зимним солнцем. Делегат большевистского ЦК Мостовенко и представитель Исполкома Коминтерна Альфред Росмер выступили в примирительном духе. Изможденный, бородатый Арон Барон, арестованный на Украине, которому предстояло вечером вернуться в тюрьму и сгинуть там навсегда, высказал решительный протест против нового деспотизма, подвальных палачей, дискредитации социализма, правительственного насилия, растоптавшего революцию. Неустрашимый и пылкий, он, казалось, сеял новые бури». (4) Так благодаря Сержу можно «озвучить» немую кинохронику.
Имя А.Барона хорошо известно всем историкам анархизма, однако даже небольшая биографическая справка о нем по-прежнему отсутствует в энциклопедических изданиях. Вместе с тем он, несомненно, относится к первому ряду лидеров российского и украинского анархизма времен гражданской войны и последующего времени.
Арон Давидович Барон-Факторович (1891-1937) происходил из мещан Киевской губернии. Преследуемый царской полицией он эмигрировал в Америку, где начал играть заметную роль в анархо-синдикалистском движении. Вернувшись в Россию в 1917 г., Барон быстро выдвинулся на первый план. В начале 1918 г. он организовал и возглавил партизанскую дружину. Вместе с отрядами левых эсеров В.И.Киквидзе и Ю.В.Саблина, «червонными казаками» В.М.Примакова, бронепоездом Л.Г.Мокиевской-Зубок и другими революционными частями, его дружина пыталась оборонять Екатеринослав от наступающих германо-австрийских войск. Барон также входил в рев-штаб по обороне Полтавы и одно время, по свидетельству В.А.Антонова-Овсеенко, был комендантом этого города. Возвращение Советской власти на Украину застало его в Киеве. Судя по сообщениям газет, Барон постоянно выступал с лекциями от имени группы «Набат». Из этой группы вскоре выросло крупное объединение, в которое влились не только практически все анархистские организации на Украине, но и ряд групп в российских городах. Конфедерация анархистских организаций Украины «Набат» выступала с платформой «единого анархизма», причем Барону принадлежала роль ее ведущего идеолога.
Как известно, «набатовцы» оформили организационное соглашение с Н.И.Махно, после чего члены секретариата конфедерации вошли в состав политических органов Революционной повстанческой армии (махновцев). Если во время первого соглашения Махно с «Набатом» председателем Реввоенсовета его армии стал В.М.Волин [Эйхенбаум], то в июле 1920 г. эта роль досталась А.Барону. Однако председателем махновского Реввоенсовета он оставался недолго - менее двух месяцев. Барон добивался от штаба повстанцев, чтобы боевые операции согласовывались с ним и другими «набатовцами». Разногласия с махновскими командирами вынудили его покинуть армию и вернуться в Харьков.
Во время крупномасштабной операции украинских чекистов по ликвидации махновского движения 25 ноября 1920 г. Барон был схвачен наряду с другими членами секретариата конфедерации «Набат». Всех вместе их отправили в Москву, где, по воле случая, именно «набатовцам» довелось принять участие в похоронах Кропоткина. Впрочем, это был уже второй арест Барона большевиками. В первый раз он был арестован в Москве 9 октября 1919 г. в связи с массовыми арестами анархистов по делу о взрыве Московского комитета РКП (б) в Леонтьевском переулке. Сам Арон Барон, в отличие от своей жены Фани Анисимовны Барон, имел косвенное отношение к «анархистам подполья». Впоследствии, после побега 10 июля 1921 г. из Рязанской тюрьмы, Ф.Барон была схвачена вместе с участниками анархистских «эксов» и расстреляна по приговору МЧК вместе с Львом Черным, Тихоном Кашириным и другими анархо-подпольщиками.
В ноябре 1922 г. А.Барон был освобожден, поскольку его готовили к высылке из Советской России. Однако он нарушил обязательство не вести в течение месяца анархистской деятельности. По крайней мере, с такой формулировкой он вместо Берлина был направлен ГПУ на Соловки. В Соловецком лагере, так же как раньше в других тюрьмах, Барон представлял анархистов в старостатах политзаключенных. С той поры он уже не выходил из тюрем и ссылок, где вокруг него неизменно группировались соратники по движению и тяготевшая к анархизму молодежь. Отбыв по постановлению Особого совещания (ОСО) при Коллегии ОГПУ в 1925 г. трехгодичную ссылку в Сибири и трехгодичную высылку в Ташкенте, новым постановлением ОСО в 1931 г. Барону было запрещено проживать в ряде городов и местностей («минус 15»). Местом прикрепления он выбрал Воронеж - административный центр ЦЧО. Здесь ему удалось устроиться на работу плановиком в Энерготресте. По делу анархистских групп в городах Центрально-Черноземной области постановлением ОСО от 14 мая 1934 г. Барон был вновь сослан на три года в Обско-Иртышскую область. 37-й год застал его в Тобольске, где он работал плановиком в одном из сибирских трестов. 20 марта Арон Барон был арестован в последний раз. 5 августа 1937 г. Тройкой Омского УНКВД он был осужден к расстрелу, и спустя неделю казнен. (5)
Ранее, в Воронеже, Курске и Орле одновременно с Бароном были привлечены по делу 23 анархиста. Подавляющее большинство из них были ссыльные и «минусники». К числу наиболее известных в анархо-движении лиц, из них принадлежали А.И.Консэ и М.В.Петросова - жена В.В.Бармаша. 36-летний Анатолий (Анатоль) Иосифович Консэ - поэт и анархист-индивидуалист, в прошлом деятельный участник Киевской ассоциации свободных анархистов, участник восстания против Центральной Рады в январе 1918 г., - жил в Курске после отбытия ссылки в Саратове. Консэ был хорошо знаком с Бароном еще с 1917 г. Из мест ссылки он вел активную переписку с анархистами-эмигрантами, находившимися во Франции и Америке. Консэ был женат на анархистке Л.Г.Немерицкой, родной сестре «набатовца» второго поколения, одного из руководителей анархо-подпольной работой в Харькове Бориса Григорьевича Немерицкого. 35-летняя Мария Вартановна Петросова, проживавшая в Орле и имевшая профессию врача, в прошлом принадлежала к анархистам-коммунистам. За активную оппозиционную деятельность в 1921 г. она была осуждена к 5 годам тюрьмы. В 1929 г. была выслана из Москвы с прикреплением. В.Бармаш в это время находился в ссылке в Енисейске.
К старшему поколению анархистов принадлежали арестованные в Курске одесситы - 48-летняя Берта Израилевна Тубисман и 43-летний Арон Абрамович Вайнштейн. Они были отправлены в ссылку за участие в совещании анархистов, устроенном под видом встречи Нового (1929) года. (6) Примерно поровну других привлеченных к ответственности принадлежали к среднему (между 1895 и 1899 годами рождения) и младшему (между 1903 и 1909 гг. рождения) поколениям. Самыми молодыми анархистами были Моисей Яковлевич Айзнафт, 1908 г.р., Владимир Авраамович Макарянц и Александр Корнеевич Проценко, оба 1909 г.р.
Необходимо оговориться: то, что коллективное дело ссыльных анархистов не было сплошной фальсификацией, говорит тот факт, что лишь 9 человек из 23 проходивших по нему, подверглись новой административной ссылке (7). Остальным удалось оправдаться.
В чем же заключалась подоплека дела Барона и других ссыльных анархистов? Ответ на это дают собственноручные показания известного в прошлом махновца В.В.Белаша. Согласно этим показаниям, написанным в декабре 1937 г. во время следствия в Краснодаре, в начале 30-х гг. несколько бывших активистов «Набата», живших в Харькове и возмущенных результатами коллективизации, решили возобновить подпольную работу с целью «пропагандировать идеи сопротивления масс». (8)
Главным инициатором по собиранию «старых» анархистов в группу и затем в федерацию был Петр Порфирьевич Захаров. По словам Белаша, Захарову действительно удалось собрать группу и установить связи с анархистами в других городах. Для оформления федерации было намечено созвать учредительную конференцию в Харькове. У харьковчан сохранялась связь с А.Бароном. «<...> Барон - вождь синдикалистов, осел не то в Курске, не то в Воронеже со своей женой (не помню имени (9)), -показывал Белаш. - Возле него осталось несколько человек. Захаров их фамилий не называл». (10)
Летом 1933 г. Белаш выехал в отпуск на юг. По согласованию с харьковскими анархистами (и одновременно с ОГПУ) он объехал Ростов-на-Дону, Тихорецкую, Краснодар, Туапсе, Новороссийск, Бердянск и несколько мест в Крыму в поисках бывших анархистов и махновцев. Однако он как будто бы почти никого не нашел. По возвращении в Харьков Белаш сделал на квартире у анархиста Григория Цемника отчет о своей поездке. «Присутствовали Цемник, Захаров, Рудзинский, Иванов 1-й, кажется, Козлов. Все приуныли, когда бы не вышло мыльного пузыря из единого анархизма. Но Захаров стоял на своем: «Если за пределами Украины нет анархистов, то это не значит, что их нет на Украине. Стоит только сагитировать на это Барона, и все будет в порядке. Синдикалисты нас дополнят», - говорил он». (11)
Возникает вопрос, насколько можно верить показаниям Белаша, сделанным в 1937 г.? Кажется, можно, поскольку с начала 20-х годов он был агентом ОГПУ и показания свои писал в форме доклада о проделанной работе. С большой долей вероятности можно предположить, что Барон позволил себя «сагитировать». Другое дело, что вся затея с конференцией в 1933 г. отдает провокацией чекистских органов. Как писал Белаш, 1 февраля 1934 г. «славное ГПУ прекратило существование «Набата». В Харькове было арестовано 8 человек (разумеется, кроме Белаша, которому позволили замести следы и переехать в Краснодар). В Воронеже, Курске и Орле были арестованы все анархисты, так или иначе поддерживавшие связь друг с другом.
Третья волна (историографические заметки)
Современные историки анархизма, как правило, выделяют три наиболее крупные волны анархо-движения в России и СССР: во время революции 1905-1907 гг., во время революции и гражданской войны 1917-1921 гг. и в период конца 1980-х - начала 1990-х гг.
В своей статье «Анархисты» в энциклопедии РОССПЭН В.В.Кривенький, хотя и оговорил существование легальных анархистских организаций и издательств до конца 20-х гг., но уделил этому непропорционально мало места - всего несколько строк. (12) О не менее масштаб ной подпольной деятельности анархистов в СССР он не высказался. В подготовленном им же двухтомном сборнике «Анархисты» документы анархистских организаций обрываются в основном после 1921 г. Приводимые документы последующих лет либо взяты из эмигрантских изданий, либо относятся к анархистам-ренегатам, делавшим соответствующие заявления в советской печати. Несколько документов, отражающих историю Кропоткинского музея и протестные заявления анархистов, имеют мало общего с собственной историей анархо-движения.
Из двухсот страниц монографии В.Д.Ермакова «Анархистское движение в России: история и современность» лишь 4 страницы посвящено деятельности анархистов в Советской России в 20-е годы. (На еще нескольких страницах говорится о деятельности анархистов в эмиграции и о репрессиях против них в СССР).
Приходится сделать вывод о том, что ведущие историки анархизма во многом еще следуют советской историографической традиции 1960-1980-х гг., обрывавшей историю анархо-движения на полуслове. Например, В.Д.Ермаков пишет: «В середине 20-х годов наметился и стал резко усиливаться новый кризис в российском анархизме». (13) Это утверждение абсолютно расходится с истинным положением вещей. Согласно докладу начальника I отделения (специализировавшегося по анархистам) Секретного отдела ОГПУ А.Ф.Рутковского (14), в отчетный период с ноября 1924г. по январь 1925 г. «деятельность анархистов <... > проходила оживленно, имея тенденцию к углублению и расширению» (15). По Москве в это время находилось под наблюдением около 750 анархистов, а по Советскому Союзу в целом - свыше 4000 участников анархо-движения. В отчете Рутковского чекистскому руководству сообщалось о ряде массовых и «единоличных» операций по анархистам. В результате лишь двух операций по Ленинграду подверглись аресту свыше 90 человек. (16) В ходе двух отдельных операций на Балтийском флоте было арестовано еще 20 человек из числа анархистов-моряков. Ранее, летом 1924 г., до 70 анархистов было арестовано в Харькове в рамках операции по ликвидации участников предстоящего съезда «набатовцев».
Историк сибирского анархизма А.А.Штырбул также по существу обрубает исследуемую тему на начале 1920-х гг. Характерно название последней главы во второй книге его монографии: «Политический закат. - Угасание и прекращение анархистского движения в Сибири (первая половина 1920-х)». (17) В исследовании Штырбула уделено значительное место деятельности анархистов, оказавшихся в сибирской ссылке или на каторге в дореволюционную пору. Но не менее активная работа ссыльных анархистов в 1920-е гг. проигнорирована. Достаточно процитировать начальные строки опубликованной новосибирским историком С.А.Красильниковым докладной записки Томского окружного отдела ОГПУ в окружную прокуратуру от 10 февраля 1927 г., чтобы убедиться в не историчности такого подхода:
«Самым наиактивнейшим и в то же время буйным элементом политической ссылки являются - Анархисты (34 человека).
Из агентурных материалов видно, что анархисты и в условиях ссылки не только активизируются сами, но и стараются активизировать в анархическом духе и окружающие их крестьянские массы, даже деревенские ячейки комсомола». (18)
За последнее время опубликованы извлечения из некоторых архивно-следственных дел 1920-х и 1930-х гг., которые существенно корректируют диспропорцию между отражением в историографии «надпольной» (легальной) и подпольной деятельности анархистов. В первую очередь следует назвать публикацию таких ценнейших источников, как собственноручные показания бывшего начальника штаба махновской армии В.Ф.Белаша и показания на допросах бывшего адъютанта Махно И.С.Лепетченко, осуществленную мариупольским краеведом и журналистом Л.Д.Яруцким. (19) К числу других публикаций относятся, например, извлечения из дел Архивного управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Так А.Л.Никитин использовал для комментариев к воспоминаниям участницы анархо-подпольной работы в Ленинграде в 1925 г. архивно-следственное дело № 13545. (20) Ряд документов из архивно-следственного дела № 13608 был приведен А.Я. Разумовым в статье-послесловии к публикуемому рядом отрывку из незавершенной книги Л.К.Чуковской «В поисках мировоззрения». (21) По этому делу осенью 1926 г. в Ленинграде были приговорены к различным видам наказания 16 участников анархо-подпольной студенческой группы.
Наиболее кардинально способно изменить сложившееся представление об анархизме в 1920-е гг. продолжающееся издание ««Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.)», осуществляемое Институтом российской истории РАН и Центральным архивом ФСБ РФ. Разделы «Антисоветские партии и группировки» в «Обзорах политического состояния СССР» пестрят множеством фактов о деятельности анархистских организаций, групп и анархистов-одиночек практически повсеместно в Советском Союзе.
По нашим предварительным наблюдениям, пик анархо-подпольной деятельности приходится на 1926 г. Количественно число участников анархо-движения этого времени сопоставимо с числом участников первой волны российского анархизма, приводимым В.Кривеньким. Историк оценивает «кадровый состав» российских анархистов в 1903-1910 гг. приблизительно в 7 тыс. чел. (из них около 5,5 тыс. анархистов, действовавших в 1905-1907 гг.) (22)
Таким образом, по нашему убеждению, правомочно ставить вопрос о существовании «потерянного» исследователями поколения анархистов, принадлежавших к третьей волне российского анархизма. В виду этого возрождение и подъем анархо-движения в конце 1980-х - начале 1990-х гг. следует считать четвертой волной.
К типичным представителям третьей волны анархистов можно отнести еще недавно здравствовавших наших современников А.И.Басевич, A.M. и Т.М. Гарасевых, А.В.Квачевскую, В.В.Налимова, Л.К.Чуковскую. Например, Лидия Чуковская родилась в 1907 г., а известный математик и философ Василий Налимов в 1910 г. Свое предисловие к повествованию В.Я.Голованова о махновщине профессор Налимов подписал так: «участник анархического движения с 1926 года». (23) К этому же поколению (1901-1910 годов рождения) принадлежали и молодые анархисты, арестованные по одному делу вместе с А.Д.Бароном в 1934 г.
Уроженец Москвы, анархист-коммунист Макарянц происходил из интеллигентной семьи, его отец был адвокатом. Анархистом Владимир считал себя с 15-летнего возраста. Еще учась в школе, он стал выписывать выходившие за границей анархистские издания. До первого ареста Макарянц успел окончить 9 классов. В 1929 г. за участие в анархо-подпольной работе он был выслан на 3 года на Урал. В свердловской ссылке он присоединился к колонии анархистов. В 1932 г. из Свердловска Макарянц был переведен в Тобольск, а по отбытии ссылки прикрепился в «минус» в Курске. Возможно, не без помощи колонии, ему удалось найти работу экономиста на заводе Союзвинпромпотреба. Хорошо знавший Макарянца по ссылке в Свердловске анархист И.Я.Салманович охарактеризовал его так: «Он очень начитанный, теоретически подготовленный как анархист. Настроен резко антисоветски <...>» (24).
Сразу после ареста 8 февраля 1934 г. Макарянц, находясь в общей камере, объявил смертельную (без приема воды) голодовку. На первом допросе он заявил следователю: «Назвать тех лиц, которые мне присылали письма, я отказываюсь по соображениям элементарной порядочности» (25).
На этот раз Макарянц победил: через восемь дней после начала голодовки чекисты были вынуждены освободить его, «принимая во внимание болезненное состояние его здоровья и что нахождение обвиняемого на свободе влиять на ход следствия не может» (26). Оказавшись на свободе, но еще в качестве подследственного, и едва оправившись после перенесенной голодовки, Макарянц вновь прибегнул к этому средству борьбы. На этот раз он не защищался сам, а выказывал солидарность со своим товарищем, анархистом Рувинским.
Самуил Аронович Рувинский родился в 1904 г. в семье приказчика. Он также был уроженцем Киевской губернии. Образование получил в киевских высшем начальном училище и социально-экономическом техникуме. Примыкал к анархистам-коммунистам. Впервые Рувинский был арестован в 20-летнем возрасте по делу севастопольской группы анархистов, и приговорен к заключению в политизолятор. В браке с Розой Кемпер он имел двух детей - четырехлетнюю дочь Ину и десятимесячного сына Арика (Арона). По-видимому, Рувинский обладал инженерным талантом, так как в Курске ему удалось устроиться на должность заведующего конструкторским отделом. И это же обстоятельство дало повод обвинить его, как... инженера-вредителя.
Этот беспрецедентный для описываемого периода случай (во время «Большого террора» 1936-1938 гг. обвинения в шпионаже и вредительстве стали нормой) вызвал бурную реакцию со стороны товарищей Рувинского по ссылке. В своих заявлениях они сравнивали возникшую ситуацию с двумя громкими похожими случаями - делом Сакко и Ванцетти и делом Льва Черного.
Придется вкратце вспомнить эти истории. Активисты рабочего движения, американцы итальянского происхождения Никола Сакко (Sacco) (1891-1927) и Бартоломео Ванцетти (Vanzetti) (1888-1927) были анархистами-коммунистами. Они вели энергичную борьбу против так называемой «ловли красных», т.е. устранения - путем арестов, ссылки и даже убийств - деятелей революционного рабочего движения (в особенности анархистов), начатой с 1920 г. американской полицией. В связи с этим они были обвинены по заведомо ложному обвинению в убийстве 15 мая 1920 г. в Соут-Брэнтри кассира обувной фабрики и ограблении его на $15.776. Ванцетти также было предъявлено обвинение в нападении 24 декабря 1919 г. в Бриджуатере на грузовик, везший $30.000 (по этому делу Ванцетти был приговорен к 15 годам тюрьмы, хотя ему и удалось доказать свое alibi). Сакко и Ванцетти были приговорены 14 июля 1921 г. судом в Дедхеме (Массучусетс) к смертной казни, хотя ложность обвинения была очевидна. Приговор вызвал длительное движение протеста среди рабочих всех стран, дело Сакко и Ванцетти получило всемирную известность. Борьба за их жизнь, для общего руководства которой организован был в 1921 г. специальный «Комитет защиты», длилась 6 лет, в течение которых осужденные оставались в тюрьме. Несмотря на то, что еще осенью 1925 г. бандит Мадейрос сознался в убийстве кассира в Соут-Брэнтри и подтвердил невиновность анархистов, 11 января 1926 г. Верховный суд утвердил приговор Поданные защитой апелляционные жалобы были оставлены без последствий. Грандиозная кампания протеста рабочих организаций всего мира, сопровождавшаяся демонстрациями перед зданиями американских посольств (в Лионе и др. городах), столкновениями с полицией (в Париже, Женеве и т. д.) вызвала большой резонанс в западной прессе. Для успокоения общественного мнения губернатор штата Массачусетс Фуллер организовал специальную комиссию, которая однако удостоверила «беспристрастность суда», после чего казнь была совершена в ночь на 23 августа 1927 г.
Не менее скандальным могло бы стать дело Л.Черного, Ф.Барон и других расстрелянных 27 сентября 1921 г. в Москве анархистов. Но, в отличие от Сакко и Ванцетти палачи с Лубянки расстреляли их быстро и бесшумно, обойдясь без судебных проволочек. Как заявили чекисты, Лев Черный [псевдоним Павла Дмитриевича Турчанинова, 1878-1921], в прошлом секретарь Московской федерации анархистских групп, якобы «организовал группу грабителей и фальшивомонетчиков», считавшуюся остатками организации «анархистов подполья». В анархистских кругах были уверены, что все произошедшее явилось тщательно подготовленной провокацией со стороны ВЧК.
Со времен царской каторги голодовки всегда были действенным средством борьбы политзаключенных против несправедливых обвинений, ужесточения режима заключения и т.д. Анархист В.Макарьянц не раз прибегал к этому методу борьбы. Оставшись на свободе в 1934 г., в дальнейшем он попал в Соловецкую тюрьму особого назначения. В мае 1937 г. он принял участие в коллективной голодовке, с требованием перевода на политрежим. Однако начальник СИЗО заявил ему, что «политрежим для заключенных уже отменен» и все - «хоть анархисты, хоть эсеры, хоть меньшевики» - осуждены по уголовным статьям, со всеми вытекающими последствиями (27). Так голодовка, как метод борьбы в заключении, была обессмыслена.
Дальнейшая судьба Макарьянца, также, как и дальнейшая судьба Рувинского, остаются не выясненными.
Приложения
Приложение 1.
Автограф заявления Р.С. Кемпер-Рувинской, 4 апреля 1934 г.
г. Воронеж. Оперативному] сектору ОГПУ (28) гр. Лещенко. СПО (29)
от жены политического] заключенного С. А. Рувинского Р.С. Кемпер-Рувинской
Заявление.
Конечно, это заявление может постигнуть та же судьба, что много других заявлений попадающих к Вам. Но может, я на сей раз ошибусь, и оно не останется без внимания.
24/III с/г. С.А. Рувинский, находившийся два месяца в заключении при ОГПУ в г. Воронеже и числившийся за СПО, т.е. за Вами, был переведен сюда в ФЗИТК. (30) Как я узнала он теперь числится не за СПО где как будто дело прекратилось (тов[арищи] вместе с ним сидевшие освобождены), а за ЭКО (31) и обвиняется во вредительстве на курском машинно-тракторном заводе.
Не буду распространяться о том (бесполезно, ложь наглая, явная имеет больше успеха в таких случаях) насколько вся работа Рувинского за два года там опровергает это обвинение и даже наоборот говорит о том, что Рувинский с большой любовью выполнял свои обязанности; к сожалению доказательством могу только высказать то, что Рувинский, работая усиленно днем, ночи и всякую минуту свободную использовал для пополнения своих знаний в области технических] наук.
Я хочу подчеркнуть и обратить Ваше внимание на другое, что, по-видимому, недоступно пониманию начальника] ЭКО гр. Бакланову, в руках которого находится сейчас судьба моего мужа. Когда я писала гр. Бакланову заявление о том, что С.А. Рувинский и это чудовищное обвинение - нелепо [так в документе. - Я.Л., С.Б.), что С.А. Рувинский идейный анархист-коммунист, гр. Бакланов ответил, что ему мол неизвестно насколько Рувинский идейный анархист.
Так вот гр. Лещенко, может быть, Вы знаете лучше гр. Бакланова, что Рувинский приехал в Курск после отбытия трех лет ссылки в Сибири, которая в свою очередь последовала после 3-[х] летнего заключения в Верхне-Уральском политическом] изоляторе.
Вы то, несомненно, знаете, что вредительство не вяжется с анархо-коммунистическим мировоззрением С.А. Рувинского.
Несмотря на это, СПО передал его ЭКО в руки пристрастного противника, который не хочет, а, может быть, не умеет понимать насколько позорно такое обвинение анархиста, который (sic!), скорее будет базироваться на ложных доносах, клеветнических: данных бывших сотрудников, которые покупают себе благополучие ценою провокационной лжи и сознательного обмана. Ведь объект весьма удачный - полит-ссылъный.
В истории анархич[еского] движения мы имеем пример Сакко и Ванцетти.
Факт обвинения Рувинского - убежденного анархиста-коммуниста - во вредительстве и содержания его в тюрьме свидетельствует о том, что пример этот может повториться в стране советов, где были многочисленные демонстрации протеста против зверской расправы с двумя анархистами-коммунистами судом палача Тоиэра (32).
Этим заявлением хочу просить:
не повторяйте буржуазных методов борьбы с анархистом Рувинским. Воздействуйте на ЭКО Курского ОГПУ, чтоб с него сняли это позорное обвинение.
С.А. Рувинский такой же вредитель как Сакко и Ванцетти уголовные убийцы, и Вы это прекрасно знаете, я в этом убеждена. Р. Кемпер-Рувинская. 4/IV1934r.
Приложение 2
Автограф заявления В.А. Макарьянца, 17 апреля 1934 г.
Объединенному Государственному Политическому Управлению при СНК СССР. СПО, Уполномоченному по делам анархистов: Москва, Лубянка 2.
Копия: 1) Прокурору гр. Катанян, Москва, Б. Дмитровка 15. 2) П.П. ОГПУ Ц.Ч.О., Воронеж, ул. Володарского.
политссыльного Макарьянц Влад.[имира] Авраам.[овича] г. Курск, Семеновская, 48.
Заявление.
Мною получены сведения, что содержащийся в Курской тюрьме анархист Самуил Рувинский держит девятые сутки смертельную голодовку, объявленную им в знак протеста против обвинения в участии во вредительской организации на Курском Машзаводе.
Упомянутого анархиста я встретил 23 марта с. г. на одной из улиц г. Воронежа, где он проходил в сопровождении конвоя и узнал, что первоначально он был обвинен в анархо-подпольной работе, но затем ввиду провала обвинения ему инкриминировали вредительство.
История анархистского движения знает не мало случаев, когда господствующие партии пытались скомпрометировать идейных анархистов, обвиняя их в различного рода уголовных действиях, как то: бандитизме, грабежах, поджогах и т. д.
К сожалению, незаурядную изобретательность в этом направлении проявила правящая ныне партия.
Общеизвестно, что в Советской России последователей М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина официально именуют анархо-бандитами.
Общеизвестно, что в 1921 г. в Москве расстрелян выдающийся анархист Лев Черный, обвиненный в изготовлении фальшивых ассигнаций.
Однако, обвинение во вредительстве инкриминируется русскому анархисту впервые и, таким образом, «Дело Рувинского» открывает новую страницу в истории гонений на анархизм и анархистов.
Констатирую этот весьма прискорбный факт и (по соображениям личной безопасности) воздерживаюсь от всяких выводов и протестов.
Анархист В. Макарьянц
Курск 17/IV 34.
Приложение 3
Автограф заявления Л.Г. Немерицкой, 18 апреля 1934 г.
Воронеж. П.П.О.Г.П.У. Ц.Ч.О. С.П.О. полит-высланной Немерицкой Любови Григорьевны проживающей] Курск, Веселая 30
1) Москва ОГПУ СССР СПО
2) Москва прокурору Катанян
Заявление.
Шестые сутки продолжается смертельная голодовка, объявленная анархистом-коммунистом Рувинским С.А. в знак протеста против обвинения его во вредительстве на ремонтно-тракторном заводе г. Курска.
После одиннадцати лет изолятора, ссылки и минусов Рувинский С.А. должен был окончить срок высылки в XII - 1934 г.
Однако 28/1-1934 П.П. О.Г.П.У. Ц.Ч.О. арестовало Рувинского, предъявив ему обвинение в анархо-подпольной работе, но за провалом этого обвинения ему в конце марта м-ца 1934 г. было предъявлено обвинение о вредительстве.
История анархистского движения имеет не одну страницу обвинений в разного рода уголовных преступлениях, инкриминируемых Правительствами с целью скомпрометировать анархизм и анархистов. Так, например, в Москве расстрелян без гласного суда в 1921 г. известный анархист Лев Черный, обвиненный в изготовлении фальшивых кредитных билетов. Аналогично дело Сакко и Ванцетти, казненных в 1927 г. по приговору Американского суда, якобы за грабеж и убийство.
Дело Рувинского - новая страница в истории репрессий против анархистов в России, ибо впервые анархиста обвиняют во вредительстве.
Анархистка Немерицкая
18.IV.1934 г.
г. Курск
(1) Контрреволюционных.
(2) Полномочным представительством ОГПУ по Центрально-Черноземной области.
(3) В настоящее время данное дело находится в Центре документов новейшей
истории Воронежской области (ЦДНИ ВО).
(4) Серж В. От революции к тоталитаризму: Воспоминания революционера. М.-Оренбург, 2001.С. 151. 158
(5) По этому делу вместе с ним были осуждены к расстрелу еще 7 анархистов, в том числе бывший член Секретариата Всероссийской федерации анархистов-коммунистов и историк анархистского движения B.C.Худолей-Градин. Казненные в Омске ссыльные анархисты были реабилитированы 8 февраля 1957 г.
(6) Об этом совещании равно, как и о федерации анархистов в Одессе, а также о Новороссийской анархистской группе, в деле П-26422 имеются подробные показания «разоружившегося» анархиста И.Н.Елизаветинского.
(7) Помимо А.Д. Барона-Факторовича, постановлением ОСО при Коллегии ОГПУ от 14 мая 1934 г. были сосланы сроком на 3 года каждый: Л.Б.Вайнберг - в Западную Сибирь, А.А.Вайнштейн - в Татарскую республику, А.И.Консэ – в Среднюю Азию, А.К.Проценко - в Казахстан, С.А.Рувинский - в Башкирскую республику, Л.А.Рабинович - в Горьковский край, А.Г.Тарасюк - в Казахстан. Б.И.Тубисман - в Северный край.
(8) Яруцкий Л. Махно и махновцы. Мариуполь, 1995. С. 330.
(9) Речь идет о второй жене Барона анархистке Фани Авруцкой (Овруцкой).
(10) Яруцкий Л. Указ. соч. С. 331.
(11) Там же. С. 341-342.
(12) См.: Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX в. М.: РОССПЭН, 1996. С. 32-35.
(13) Ермаков В.Д. Анархистское движение в России: история и современность. СПб., 1997. С. 154.
(14) Был начальником отделения в 1924-1928 гг.
(15) «Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). М., 2001. Том 2. С. 397.
(16) В отчете указывалось, что в Ленинграде действуют подпольная федерация анархо-синдикалистов и ряд групп, в том числе на Путиловском заводе, фабрике «Богатырь», заводе «Дизель», Военно-артиллерийской школе, на линейных военных кораблях и во многих вузах.
(17) Штырбул А.А. Анархистское движение в Сибири в 1-й четверти XX века. (1900-1925). - Омск, 1996. Часть 2.
(18) Ссылка в 1920-е годы // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1997. Т. 21. С. 214.
(19) Яруцкий Л. Указ. соч.
(20) Гарасева А. Я жила в самой бесчеловечной стране... Воспоминания анархистки / Литературная запись, вступительная статья и комментарии А.Л. Никитина. М., 1997. С. 293-297.
(21) Разумов А. Памяти юности Лидии Чуковской // Звезда. 1999. № 9. С. 117-136.
(22) Анархисты. Документы и материалы. 1883-1935. М., 1998. Том 1. С. 11.
(23) Голованов В. Тачанки с Юга: Художественное исследование махновского движения. М.; Запорожье, 1997. С. 6.
(24) ЦЦНИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-26422. Л. 98.
(25) Там же. Л. 91.
(26) Там же. Л. 106.
(27) См.: Чирков Ю.И. А все было так... М., 1991. С. 155-162.
(28) Наискосок верхнего левого угла приписка: «Копия: гр. Иванову».
(29) Лещенко являлся оперуполномоченным I отделения Секретно-политического отдела.
(30) ФЗИТК - вероятно, фабрично-заводская исправительно-трудовая колония.
(31) ЭКО - экономический отдел.
(32) Правильнее - Тейер, судья Верховного суда штата Массачусетс.
Текст приводится по изданию: Петр Алексеевич Кропоткин и проблемы моделирования историко-культурного развития цивилизации: материалы международной научной конференции / сост. П.И. Талеров. - СПб. 2005. (с. 157-171)
http://piter.anarhist.org/leon-byk.htm
Похороны П. А. Кропоткина
Линейный вид
