Революция 1917-1921 и октябрьский перворот 1917-го
Приближается 90-летие, по сему предлагаю открыть диалог на эту тему.
Начну пока с очередного журнально-газетного шедевра (для затравки):
Александр ЕЛИСЕЕВ
Присутствие невидимой руки
Мифология Октябрьского переворота, или Что же произошло осенью 1917 года
Ленин почти насильно заставил большевиков взять власть
В оценке событий Октябрьской революции 1917 г. вплоть до недавнего времени у нас господствовали советские мифы. Потом пришла пора мифов антисоветских. Плюс поменялся на минус, но сама мифология осталась.
Конформизм по-большевистски
Прежде всего следует решительно распрощаться с мифом о повальном радикализме большевистского руководства. В марте 1917 г. большевистская верхушка не думала ни о какой социалистической революции. Партией тогда руководила тройка в составе Л.Б. Каменева, Н.И. Муранова и И.В. Сталина. Они, разумеется, оппонировали Временному правительству слева. Но в то же время триумвират никоим образом не призывал к его устранению. Напротив, речь шла об условной поддержке «временных». Причем в самой партии каких-то особых возражений против этой линии не было. Более того, позиция триумвирата была одобрена на Всероссийском совещании партийных работников РСДРП(б).
Однако вскоре из эмиграции вернулся В.И. Ленин, который предложил партии свои знаменитые «Апрельские тезисы». Они-то и нацеливали большевиков на захват власти.
Вначале это вызвало настоящий шок в рядах большевиков. Петербургский комитет РСДРП(б) даже отказался принять резолюцию в поддержку Ленина. Тем не менее авторитет этого лидера был так высок, что в скором времени большевистский ЦК признает его план осуществления социалистической революции.
Хотя дело было не в одном только авторитете. Февральская революция, сокрушившая монархию, вызвала небывалую радикализацию масс. Молодые рабочие, солдаты, просто люмпены всех сортов валом повалили в партию большевиков. Если на момент Февральской революции в РСДРП(б) состояло всего 24 тыс. членов, то уже в апреле 1917 г. их число достигло 80 тыс. Возникла в некотором роде новая партия, чьи низы были настроены довольно радикально, в отличие от многих вождей.
Среди последних особенно выделялись упомянутый Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев, которые осенью 1917 г. были категорически против вооруженного восстания. Ленин тогда обозвал их штрейкбрехерами и даже потребовал исключения из партии.
Впрочем, цекисты его в этом не поддержали. И одним из тех, кто возражал, был Сталин, который тоже не испытывал восторгов по отношению к «грядущей буре». Еще летом 1917 г. он пытался ориентировать большевиков на мирное развитие революции. Эта его позиция зафиксирована в статье «По выборам в Учредительное собрание» (27 июля).
Сталин отказался принимать участие в деятельности так называемого Информационного бюро по борьбе с контрреволюцией, созданного в сентябре при ЦК для организации переворота. Он не вошел и в Военно-революционный комитет при Петросовете, который фактически и руководил Октябрьским восстанием. Правда, его включили в Военно-революционный центр при ЦК. Но, во-первых, ВРЦ не играл главной роли в организации выступления, а, во-вторых, сам Сталин занимал там пассивную позицию. В протоколах заседания ЦК от 24 октября 1917 г. ему не дается никаких поручений, связанных с подготовкой переворота. Сталин вообще не был на этом заседании.
Позже «демон революции» Л.Д. Троцкий напишет о позиции Сталина и некоторых будущих сталинцев следующее: «.. Как многие другие в руководящем ныне слое, Ворошилов был только национальным революционным демократом из рабочих, не более. Это обнаружилось особенно ярко сперва в империалистической войне, затем в Февральской революции. В официальных биографиях Ворошилова годы 1914 – 1917 образуют зияющий пробел, общий, впрочем, большинству нынешних руководителей. Секрет пробела в том, что во время войны эти люди были в большинстве патриотами (слово «патриот» для Троцкого было ругательным. – А.Е.) и прекратили какую бы то ни было революционную работу. В Февральской революции Ворошилов, как и Сталин, поддерживал правительство Гучкова – Милюкова слева. Это были крайние революционные демократы, отнюдь не интернационалисты. Можно установить правило: те большевики, которые во время войны были патриотами, а после февральского переворота – демократами, являются теперь сторонниками сталинского национал-социализма. Ворошилов не составляет исключения» («Моя жизнь»).
Ленин против большевиков
Кстати, о Троцком. До Февральской революции этот «пламенный революционер» был яростным оппонентом Ленина и даже удостоился от Ильича презрительного определения – «Иудушка». Тем не менее уже летом 1917 г. Троцкий вместе со всей своей организацией («межрайонные социал-демократы») вступил в партию большевиков. Причем там он стал сразу же вторым человеком, сильно потеснив старейшую «ленинскую гвардию».
С чего бы, спрашивается, такой почет? Дело в том, что Ленин искал себе союзников порадикальнее. Троцкий же был одержим революцией и не хотел ждать, пока в России созреют все предпосылки для социалистического переворота. О необходимости такого созревания настаивали меньшевики, с которыми и вели ожесточенный спор и Ленин, и Троцкий.
Показательно, что Троцкий требовал пролетарской революции еще в 1905 г., когда все социалисты готовы были удовлетвориться «хотя бы» ликвидацией монархии. И только «демон революции» выдвинул формулу: «Без царя – а правительство рабочее».
И вот, когда Февральская революция забрала власть царя, Ленин перешел на позиции Троцкого. Теперь он образовал с ним тесную связку, готовую к любым радикальным решениям. При этом Ленин настолько не доверял своим соратникам, что планировал образование (после революции) правящего триумвирата в составе себя самого, «Иудушки»-Троцкого и межрайонца А.В. Луначарского. (Об этом сообщает левый меньшевик Н. Суханов, который был посвящен в планы большевиков через свою жену, тесно с ними связанную. Показательно, что октябрьское заседание ЦК, на котором было принято решение о восстании, проходило на квартире Суханова.)
Вдумаемся: в будущем руководстве Ленин планировал оставить большинство не за большевиками, но за троцкистами. Настолько было сильно его недоверие к собственной «гвардии».
Но все равно – 29 сентября ЦК РСДРП(б) принял проект воззвания, в котором выступил за мирный и парламентский путь прихода к власти. По этому поводу Ленин писал: «У нас не все ладно в «парламентских» верхах партии». Сам он, будучи тогда вне Петрограда, весь сентябрь бомбардировал ЦК письмами (типа «Советов постороннего»), в которых упрекал соратников за излишнюю умеренность. Но эти его послания соратников никак не убедили. Они даже приняли решение уничтожить «судьбоносные» (как потом объявят) ленинские письма, оставив всего по экземпляру каждого из них на всякий случай.
И этот «случай» произошел. Ленин решил (3 сентября) тайно пробраться в Питер, чтобы убедить своих соратников. Не сразу, но ему это все-таки удалось. В ночь с 10 на 11 октября ЦК принимает решение о начале подготовки к вооруженному восстанию.
Но и после этого некоторое время сохранялись сильные разногласия. Многие цекисты считали, что надо занимать выжидательную позицию. Даже Троцкий и тот предлагал: сначала на съезде Советов потребовать от Временного правительства передать власть, и только если оно уже не согласится – действовать силой. В общем, цекисты продолжали колебаться. Окончательное решение было принято лишь 16 октября.
Керенский надеялся, что немцы раздавят большевиков. Но просчитался
Показательно, что осенью 1917 г. начались вооруженные столкновения между немцами и большевиками. Так, 11 октября немцы организовали поход (через Балтийское море) на Петроград, выдвинув 300 кораблей. Им противостоял Балтийский флот, который на тот момент даже не подчинялся Временному правительству. Впечатляющее сражение развернулись в проливе Моонзунд. По некоторым данным, немцы там потеряли четверть своих кораблей. В сражении при Моонзунде большую роль сыграли большевики-балтийцы, которые представили свое сопротивление как акт революционной войны. Сегодняшние адвокаты большевизма часто указывают на этот факт, утверждая, что он лучше всего опровергает версию о сотрудничестве Ленина с Генштабом. Одновременно они обращают внимание на то, что именно Временное правительство сдало Ригу.
Между тем сам факт столкновения еще ни о чем не говорит. Вообще существует довольно-таки обширная аргументация в пользу того, что Ленин сотрудничал с немецким Генштабом (впрочем, есть и такая же обширная контраргументация). Однако рассуждать об этом сейчас не следует – это тема отдельного разговора. В любом случае немцы были объективно заинтересованы в победе Ленина, ведь она означала бы мирные переговоры и выход России из войны. Но почему же они тогда «вдарили» по большевикам?
А это становится понятным в свете сказанного выше. Ленин-то хотел прийти к власти, а его сотоварищи не хотели. Поэтому и немцы стали терять терпение, нервничать. Судя по всему, им пришло в голову оказать впечатляющее давление на большевиков. Вот они его и оказали – весьма наглядно, используя свою военную мощь. Тут очень многие большевистские лидеры должны были призадуматься. Перед ним встала «веселенькая» альтернатива – либо быть перевешанными немцами, либо попытаться стать вождями России. (К тому же большевикам на пятки стала наступать более радикальная сила – анархисты. Они, кстати, имели очень сильную поддержку в фабрично-заводских комитетах – один из лидеров анархо-синдикализма Шатов был избран в Центральный ФЗК с наибольшим количеством голосов.)
Понятно и поведение Временного правительства, сдавшего Ригу и подумывавшего о переезде в Москву. «Временные» надеялись на то, что немцы изрядно потреплют большевиков в Петрограде, а большевики – немцев. Тогда Керенский и Ко вернулись бы в Питер на готовенькое.
Да, Февральская революция привела к тому, что разные политические силы сошлись в ожесточенной схватке за власть, в которой национальные интересы России отодвигались на второй план.
Запад и русская смута
Итак, большевики пришли к власти. А что же либеральный Запад? Какова была позиция хваленых западных демократий – Англии и Франции? Многие утверждают, что если Германия была за большевиков, то союзники однозначно выступали против. И это еще один миф. Союзники не испытывали никакого страха перед большевизмом. Ллойд-Джордж утверждал: «Мы сделали все возможное, чтобы поддерживать дружеские дипломатические отношения с большевиками, и мы признали, что они де-факто являются правителями… Мы не собирались свергнуть большевицкое правительство в Москве».
А президент США Вудро Вильсон считал, что «всякая попытка интервенции в России без согласия советского правительства превратится в движение для свержения советского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм...» Более того, какое-то время страны Антанты даже признавали возможным заключить союз с большевиками против немцев. Именно с этой целью после Октябрьской революции в Россию направили неофициальных представителей от Франции (Ж. Садуль), Англии (Б. Локкарт) и САСШ (Л. Робинс), которые, в отличие от представителей дипломатических, были настроены довольно пробольшевистски.
Ларчик открывается просто. У Антанты были свои люди в большевистском руководстве. И на первом месте здесь стоял неистовый Троцкий, который с определенного момента ориентировался именно на либеральный Запад. У нас принято много писать о пломбированном вагоне, в котором, пользуясь поддержкой кайзеровской Германии, прибыл в Россию Ленин. Но мало кто писал о норвежском пароходе «Христиан-Фиорд», на котором Троцкий с группой своих единомышленников отправился «домой» из эмиграции при покровительстве американских властей и попустительстве британской разведки. Только недавно английская газета «Дейли телеграф» опубликовала рассекреченные документы разведслужбы МИ-6, из которых следует, что англичане имели возможность предотвратить возвращение «демона революции» в Россию. Более того, поначалу его задержали – по инициативе руководителя канадского бюро английской разведки Уильяма Вайзмена – в порту Галифакс.
Но за «перманентного революционера» тут же вступился президент США Вильсон, а через некоторое время руководство британской разведки распорядилось отпустить Троцкого на все четыре стороны. Западные лидеры еще раньше заключили с Троцким политический договор, согласно которому он должен был выполнять функцию противовеса «прогермански» настроенному Ленину, не желавшему продолжать войну на стороне Антанты. Сам Троцкий против такой войны не возражал, конечно, при условии, что вести ее будет новая революционная армия. (Для обоих радикалов главным было сделать революцию. Ленину – при поддержке Германии, Троцкому – Антанты.) Показательно, что Троцкий прибыл в Штаты в январе 1917 г. и пробыл там чуть больше месяца. Складывается впечатление, что единственной целью его пребывания там были переговоры с людьми Вильсона.
И упомянутое выше вхождение «Иудушки» в блок с Лениным говорит об очень серьезных политических подвижках, произошедших летом 1917 г.
Дело в том, что сам Ленин твердо ориентировался на Центральную Европу, пользуясь финансово-организационной поддержкой немецкого Генштаба. Получается довольно любопытная вещь. Летом 1917 г. совпали интересы двух враждебных друг другу геополитических блоков – германо-австрийского и англо-французского. Очевидно, что именно это совпадение и сделало возможным Октябрьскую революцию – в геополитическом плане. Но что же заставило сплотиться двух заклятых врагов? Ответ может быть дан только такой – боязнь возрождения сильной России. При этом германцы надеялись переиграть антантовцев, а антантовцы – германцев.
Сказка о Корниловском мятеже
Летом 1917 г. началась мощная реакция на беспредел различных подрывных сил – Советов, полковых комитетов, большевиков, анархистов. На политической сцене России все большую роль начинает играть Верховный главнокомандующий Л.Г. Корнилов, требующий введения смертной казни на фронте и в тылу, а также прекращения политической деятельности в армии. Эти требования поддерживаются армейской верхушкой (М.В. Алексеев, А.И. Деникин, А.В. Лукомский) и всеми политическими силами, которые стояли правее эсеров.
Сам Корнилов был завзятым «февралистом». Во время предательской антимонархической революции он даже арестовал государыню императрицу. Себя он относил к лагерю республиканского демократизма, который противопоставлял демократизму революционному (социалистическому). По сути, его позиция была близка позиции кадетов, которые подрывали государство при царе, но летом 1917 г. оказались, в силу объективных обстоятельств, на крайне правом фланге (монархические организации и даже октябристы уже не представляли собой серьезной силы). Российская крупная буржуазия и армейская элита, ответственные за февральский переворот, начали серьезно опасаться того, что им не удастся победить Германию и воспользоваться плодами этой победы. И они сделали ставку на сильную власть в форме военной диктатуры.
У немцев, предоставивших Ленину деньги и пломбированный вагон, были на него стратегические планы
Любопытно, но встречное движение наметилось со стороны министров-социалистов А.Ф. Керенского. Оказавшись на вершине власти, вчерашние ниспровергатели устоев внезапно осознали, насколько шатко и неустойчиво оказалось их собственное положение. Россия стремительно шла влево, и это грозило потерей власти, переходом ее в руки большевиков. Опять-таки, в силу объективных обстоятельств, Керенский становится государственником. Он даже пытается навести порядок в армии путем создания института военных комиссаров. Этих самых комиссаров он рассматривал как противовес полковым комитетам, которые находились под контролем большевиков. В августе 1917 г. Керенский, при посредничестве Б.В. Савинкова, вел довольно-таки содержательные переговоры с Корниловым. Планировалась совместная операция по наведению правового порядка. Ее результатом должно было стать создание сильного правительства (Совета народной обороны) в виде триумвирата Керенский – Корнилов – Савинков. При триумвирате предполагалось функционирование широкого политического представительства, составленного из самых разных общественных деятелей – от монархистов до меньшевиков.
И вот 27 августа Корнилов официально оповестил управляющего военным министерством о том, что намерен сосредоточить военные части в окрестности Петрограда. Заметим – оповестил, то есть речь уж никак не идет о военном перевороте. Складывается впечатление, что Корнилов выполнял распоряжение правительства. Оно еще больше усиливается после ознакомления с текстом телеграммы, которая 27 августа была послана генералом Лукомским премьеру Керенскому: «Приезд Савинкова и Львова, сделавших предложение генералу Корнилову в том числе от Вашего имени, заставил ген. Корнилова принять окончательное решение и, идя согласно с Вашим предложением, отдать окончательные распоряжения, отменять которые теперь уже поздно». То есть Корнилов действовал не самочинно, а согласно предложениям самого Керенского.
И тем не менее Керенский объявил Корнилова мятежником и авантюристом. В ответ оскорбленный Корнилов заявил о неподчинении правительству. Он заручился поддержкой командующих фронтами и попытался решить вопрос силой оружия. Однако его действия были сорваны усилиями сторонников Советов в армии – большевиками, меньшевиками и эсерами. Указанные силы образовали единый революционно-демократический фронт, который и спас Керенского. В результате особую популярность приобрели большевики. После событий 5 июля, когда большевики устроили массовые беспорядки в Петрограде, их партия находилась практически на нелегальном положении. Однако после ликвидации «корниловского путча» большевики были полностью реабилитированы. Более того, началась большевизация Советов. На позиции Ленина и его клики перешли крупнейшие Советы – Петроградский и Московский.
Так что же заставило Керенского в самый последний момент отменить уже достигнутые с Корниловым договоренности? Очевидно, что имело место вмешательство некоей внешней силы, которая очень много значила для Керенского. И таковой силой были западные демократии, от которых «временные» зависели капитально. Он не мог пойти против воли своих европейских покровителей, которые не хотели усиления нашей страны. Ведь с сильной Россией пришлось бы делиться плодами победы над Германией, отдать проливы и т.д. Этого «союзникам» очень не хотелось, в русских они видели всего лишь пушечное мясо. А это «мясо» могло исправно поставлять и слабое правительство, погрязшее в революционной демагогии. Оно не победило бы немцев, но закидало бы их трупами, обеспечив победу Англии и Франции. Россию же, окончательно расстроенную кровопролитной войной, элементарно оттерли бы от дележа послевоенного пирога, как это, например, сделали с Италией.
Конечно, Запад очень активно заигрывал с Корниловым, делая вид, что поддерживает его программу – западные стратеги никогда не кладут все яйца в одну корзину. Но в решительный момент они никакой реальной поддержки Корнилову не оказали.
Германии сильное российское правительство (хоть монархическое, хоть либеральное) тоже не было нужно – по вполне понятным причинам. Таким образом, страны Антанты и Центральной Европы сошлись на одном и том же решении – поддержать интернационал-социалистов в противовес национал-либералам. Они вступили друг с другом в некую сложную игру, в которой каждая из сторон намеревались переиграть своего партнера. И одним из следствий этой игры стало создание единого фронта революционной демократии, объединившего как проантантовских социалистов (эсеро-меньшевиков: Чхеидзе, Гоца, Либера, Дана и др.), так и прогерманских большевиков-ленинцев. Именно этот фронт и осуществит Октябрьский переворот при содействии предателей из окружения Керенского.
Кто подставил душку Керенского?
В решающий момент эсеры и меньшевики выступили заодно с большевиками, поставив Керенского в положение политической изоляции. Упомянутый выше Предпарламент, контролируемый «умеренными социалистами», предъявил 25 октября Керенскому ультиматум, потребовав реализации лозунга «Мир – народам!» Именно позиция эсеров и меньшевиков не позволила Временному правительству мобилизовать из воинских частей Петрограда тех социалистов, которые были недовольны большевиками.
Оставалась, правда, надежда на то, что удастся снять военные части с Северного фронта и бросить их в столицу на подавление большевистского мятежа. И Керенский отдал соответствующий приказ командующему фронтом В. Черемисову. Ему было предписано направить в Петроград три казачьих полка. Но приказ так и не был выполнен. Причиной тому послужило назначение на пост особоуполномоченного по наведению порядка в Питере кадета Н. Кишкина. Черемисов прокомментировал это назначение в том духе, что войска все равно не будут подчиняться кадету, поэтому их посылка не имеет смысла. И Черемисов был действительно прав – новое назначение ставило крест на всех инициативах по переброске военных сил – очень уж непопулярны были кадеты. Но все дело в том, что решение назначить Кишкина произошло на последнем заседании правительства, которое состоялось без участия Керенского. И произошло оно, судя по всему, против его воли.
Керенского подставили лица из его окружения примерно так же, как он в свое время подставил Корнилова. Снова чувствуется присутствие какой-то невидимой руки, которая парализовывала деятельность органов власти. И тут снова на ум приходят западные демократии.
Запад что германский, что «антантовский» охотно раздувал революцию в России, думая использовать ее ослабление в своих целях. Но он сильно просчитался. Россия прошла тяжелейший путь революционной Смуты, но Западу так и не досталась.
Девяностую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, явившейся одним из наиболее значительных событий XX века, отмечали по всему миру. В социалистических странах, таких, как Китай, Вьетнам, Куба, празднования проходили на государственном уровне.
Октябрь 1917 года действительно потряс весь мир. И не просто потряс, он — изменил этот мир. Октябрьская революция имела закономерный характер. Она явилась результатом не «заговора» отдельных политиков, как утверждают буржуазные идеологи, а крайнего обострения противоречий в царской России.
Международное значение Великой Октябрьской социалистической революции прежде всего в том, что с неё — при всех временных и локальных поражениях — начинается переход от капитализма к социализму во всемирном масштабе. Октябрьская революция была, пожалуй, самой бескровной из всех крупных революций, происходивших в мире. Однако бывшие империалистические союзники России в Первой мировой войне, прежде всего Англия и Франция, не позволили нам жить в мире. После подписания Советами Брестского мира с Германией правительства стран Антанты, как, впрочем, и Германии с её союзниками, принялись целенаправленно формировать очаги российской контрреволюции. Гражданская война 1918—1920 годов на территории Советской страны была развязана империалистическими державами. Достаточно сказать, что уровень промышленного производства 1913 года — высшее достижение царской России — был восстановлен к 1926 году, а к 1939 году превышен более чем в 9 раз. Создавались не только отдельные предприятия, но целые новые отрасли и группы отраслей хозяйства.
И это наша история, которую нельзя забывать, ее нужно знать, чтоб не повторять ошибок прошлых поколений. При всех разговорах о стабильности — сегодняшняя стабильность мнимая. Это стабильность цен на нефть, стабильность удачной внешнеэкономической конъюнктуры.
А на самом деле катастрофически упало промышленное и сельскохозяйственное производство, произошёл резкий раскол на богатых и бедных, уровень жизни большинства народа значительно снизился. Россия теперь на втором месте в мире по числу миллиардеров. Но по качеству жизни всего населения — среди последних.
__________________ "Я не бегу близости людей: как раз даль, извечная даль,
пролегающая между человеком и человеком, гонит меня в
одиночество".
Как-то у Вас все звучит очень по-советски. Или, если угодно, по-сталинистски (=зюгановски)... ...
"Октябрьская революция была, пожалуй, самой бескровной из всех крупных революций, происходивших в мире."
Нельзя ведь, говоря о революции 1917, ограничиваться несколькими днями или даже неделями осени 1917. Революция началась в феврале 1917, а закончилась... Можно указать разные даты, но самой ранней, несомненно будет весна-лето 1921.
Ведь, говоря, например, о Великой Французской революции, ее время указывается как 1789-1794 (а некоторые историки аргументированно называют даже 1789-1815).
И это совершенно верно: революция не может ограничиваться скидыванием прежнего правительства, - это как раз самое простое дело. Никому ведь не приходит в голову говорить, что события 1801 года, связанные с убийством императора Павла 1 были революцией (а иначе именно эти события и заслуживали бы наименования "самой бескровной революции").
Так что в любом случае, в любом варианте (1917-1921, 1917-1927 и т.д.), - Великая Российская революция вовсе не была ни бескровной, ни даже "малокровной".
"Гражданская война 1918—1920 годов на территории Советской страны была развязана империалистическими державами."
А большевики, стало быть, так-таки и не при чем? Я сейчас даже не буду говорить о разгоне Учредительного Собрания, о посягательстве на интересы враждебных классов и т.п. вещах, которые неизбежно должны были вызвать сопротивление как прежних господ (белая контрреволюция), так и сторонников демократического пути развития (с.-р., с.-д. и прочие социалисты). Я только скажу, что Ленин был гораздо дальновиднее и умнее, чем его рисовали потом в сталинских учебниках: он, как грамотный марксист, прекрасно понимал, что всякая революция неизбежно сталкивается с сопротивлением. Причем не внешних врагов (интервентов), а, прежде всего, - внутренних.
И вообще: в то время, когда никто еще не собирался начинать никакой интервенции в Советскую Россию, никто не собирался бороться против советской власти, - потому что не было ни советской власти, ни Советской России, а была власть царская, - Ленин выдвинул лозунг превращения войны империалистической во что? - в войну гражданскую. И был на 100% прав.
Другое дело, что реализуя свою собственную программу, большевики-ленинцы развязали гражданскую войну внутри самого трудового народа, в интересах которого социалистическая революция и начиналась. Это было преступлением, которое стерпеть и прощать было нельзя, - после этого подлинным левым социалистам (анархисты, левые с.-р., максималисты) нужно было вступать в борьбу против ленинского правительства.
"Международное значение Великой Октябрьской социалистической революции прежде всего в том, что с неё — при всех временных и локальных поражениях — начинается переход от капитализма к социализму во всемирном масштабе."
Где Вы видите социализм? В СССР? В "Китае, Вьетнаме и Кубе"? В том, что все принадлежало (принадлежит) государству? - Так это не социализм, это что-то совсем иное, под названием государственный капитализм или бюрократический коллективизм...
Анатолий, напрасно Вы так на Elen:
«Как-то у Вас все звучит очень по-советски. Или, если угодно, по-сталинистски (=зюгановски)...»
Elen, скорее всего, просто молодая ещё... А в современной России о Великой Российской революции знают настолько мало, что просто стыдно говорить...
Очень многие не понимают, чем отличается социальная революция от политического переворота, а об иностранной военной интервенции слышали больше, чем о крестьянском повстанческом движении...
Как и чего у нас пишут, демонстрирует «журнально-газетный шедевр» Александра Елисеева. Всё очень доступно и познавательно: о Ленине и Троцком, о «невидимой руке западных демократий» и немецком Генштабе, о том как Керенский «подставил» Корнилова, а потом кто-то «подставил кролика Керенского»... (Почему-то в комплекте нет демонического Парвуса.) Пресловутый «пломбированный вагон» упоминается 2 раза. Крестьянство не упоминается в принципе...
И таких «шедевральных откровений» в СМИ множество!
В начале темы Сидоров-Кощеев написал:
«Приближается 90-летие, по сему предлагаю открыть диалог на эту тему».
Очень дельное предложение было, но никто на него не откликнулся.
7 ноября мы поздравляли друг друга с праздником, но почему именно этот день следует считать праздником?
Elen, пусть во многом очень наивно, высказалась об этом. Другого понимания 90-летия, как праздничной годовщины, никто не предложил...
Elen пишет:
«Октябрьская революция имела закономерный характер. Она явилась результатом не «заговора» отдельных политиков, как утверждают буржуазные идеологи, а крайнего обострения противоречий в царской России».
По существу это верно и гораздо важнее всего того, о чём говорится у Александра Елисеева и ему подобных.
************************************
Анатолий, Вы пишете:
«Реализуя свою собственную программу, большевики-ленинцы развязали гражданскую войну внутри самого трудового народа, в интересах которого социалистическая революция и начиналась. Это было преступлением, которое стерпеть и прощать было нельзя, - после этого подлинным левым социалистам (анархисты, левые с.-р., максималисты) нужно было вступать в борьбу против ленинского правительства».
Во многом Вы, бесспорно, правы. Но всё же попробую высказать некоторые возражения…
(Примечание: По уровню знаний о той эпохе я и Вы, скорее всего, «в одной весовой категории». Но ведь есть посетители форума, которые вообще ничего не знают. Поэтому я попытаюсь сформулировать мысли как можно более элементарно, чтобы было понятно всем.)
Придя к власти большевики почти сразу же стали проводить антикрестьянскую политику, притом, что крестьяне составляли более 80% населения страны. (Об этом ещё в «брежневские» времена Рой Медведев писал, основываясь на ПСС В. И. Ленина.) Это было следствием не только конкретной ситуации в бывшей Российской империи, но и принципиальных недостатков марксистской теории…
Но антикрестьянскую политику вело не только ленинское правительство. То же самое можно сказать о деникинцах, о колчаковцах, о сторонниках гетмана Скоропадского… Идейные платформы разные, а результаты одинаковые: ВОЙНА МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ.
И трудовой народ в этой войне не был единым. Большинство рабочих было не на стороне крестьянства, а на стороне "города", как и большинство большевиков, и большинство интеллигенции…
Это и по воспоминаниям отслеживается и по художественной литературе 20-30-х годов.
В таких литературных произведениях, как «Белая гвардия» и «Дни Турбиных» Михаила Булгакова, «Дума про Опанаса» Эдуарда Багрицкого или «Хождение по мукам» Алексея Толстого при всех различиях прорывается неприязнь к крестьянству… А в «Тихом Доне» Михаила Шолохова есть, может быть неосознанная, вражда к "городу"…
В романе Евгения Замятина «Мы» говориться о том, к какой духовной катастрофе может привести полная победа "города" над крестьянством… (Замечательно, что сам автор – человек городской.) А повесть Александра Чаянова «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» в комментариях не нуждается…
Между "городом" и крестьянством всегда есть определённый конфликт, а во время революции он обострился до предела, до войны. И революционерам приходилось выбирать: с кем они?..
В «Воспоминаниях» Нестора Махно есть примечательный эпизод, касающийся его пребывания в Царицыне:
«Среди встреченных мною на этом базаре новых торговцев из "революционных" кругов я видел многих, которых до Царицына встречал среди большевиков, социалистов и анархистов. Это причиняло мне глубокую боль, мне, веровавшему в революцию как в единственное средство освободить трудящихся от власти капитала и государства, мне, до фанатизма зараженному верой, что в момент революции все угнетенные примут посильное участие в той или иной области и этим самым помогут ей проявить себя в подлинном трудовом народном духе и творчески завершиться без политических уклонов, без смертельных поражений... И я страдал болью этого фанатика революционера-анархиста. Но в то же время я был счастлив этой встрече с торговцами из "революционных" кругов, отступавших из Украины и нашедших себе отдых с правом торговли всем и вся в гостеприимном Царицыне. Я был счастлив потому, что не видел среди них ни одного из своих братьев по классу: крестьян.
Эти люди в большинстве своем были ремесленники, мелкие лавочники, евреи-торговцы, всякие полубуржуа, а в меньшинстве -- оторвавшиеся от своего прямого дела в революции рабочие или по крайней мере бывшие рабочие. Ни одного крестьянина среди этих людей из "революционных" кругов не было. И это действительно поддерживало меня морально. Это делало счастливым меня, верившего в крестьян и надеявшегося с ними еще и еще раз выпрямиться во весь рост в практическом деле революции и сразиться с врагами ее»…
Но многие революционеры и по рождению и по воспитанию были горожанами, да и крестьянство не нужно идеализировать…
************************************
Что-то ничего у меня не получается о войне между городом и деревней…
Попробую сказать немного о заглавной теме:
РЕВОЛЮЦИЯ 1917-1921 И ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ 1917-ГО
Великая российская революция 1917-1921 – это социальная стихия, а октябрьский переворот, всего лишь один из её эпизодов. (Как отмечал В. И. Ленин, тогда очень легко было отобрать формальную власть у Временного правительства, но чрезвычайно трудно удержать власть.) Исторически сложилась так, что именно «7 ноября» стало символической датой…
У Великой российской революции есть и светлые и тёмные стороны. Множество людей в годы Революции были готовы отдать жизнь за свои убеждения и идеалы. Я уверен, что это очень важно для человечества, это одно из оправданий человечества перед Богом…
Есть такая эсхатологическая гипотеза (я в одной из книг о. Александра Меня читал) что всё зло, которое есть в душах людей, сгорит, а останется только Добро… В душах революционеров многое должно сгореть, но и останется многое….
Часто говорят: «Не нужно было делать в 1917 году Революцию…»
Я считаю, что это бессмыслица.
Великую революцию нельзя «сделать». Великие революции происходят стихийно, воля и желания революционеров не являются решающим фактором…
Правящий слой Российской империи к 1917 году выродился.
Об аристократии не стоит и говорить.
Но и буржуазия, как социальный класс, была ничтожеством, что в полной мере проявилось в годы Революции.
Приведу два небольших свидетельства.
Генерал Антон Деникин: «Все требовали от власти защиты своих прав и интересов, но очень немногие склонны были оказать ей реальную помощь. Особенно странной была эта черта в отношениях большинства буржуазии к той власти, которая восстанавливала буржуазный строй и собственность. Материальная помощь армии и правительству со стороны имущих классов выражалась цифрами ничтожными – в полном смысле слова. И в то же время претензии этих классов были весьма велики…»
Атаман Григорий Семенов, преемник адмирала Колчака: «Нам приходилось опираться только на офицерство, на казаков и на часть городской интеллигенции. Что касается буржуазии, то она проявила весьма мало жертвенности и больше зарабатывала на белых армиях, чем помогала им, хотя казалось бы, что именно она больше всего должна была оказать нам содействие. Гражданская война в России дала много Пожарских, но очень мало Мининых»…
Когда подписывался Версальский договор, подводивший итоги Первой мировой войны, некоторые дальновидные люди утверждали: «Новая мировая война неизбежна». Неизбежной была и Великая депрессия. Появление нацизма также было следствием внутреннего развития Западной Европы…
И если бы не Великая российская революция сейчас в Европе, возможно, господствовал бы «Тысячелетний Райх»…
Последний раз редактировалось Андрей Ляпчев; 30.11.2007 в 14:17.
Причина: Исправление опечаток
Моя бабушка была очевидцем событий 1917 года и революции . Прадед видел живьем Николая II . Он не удержал Россию от кровопролития.
Воспоминания можно прочитать здесь http://chajka12.livejournal.com/
Вскоре после революции в Петрограде вышел № 1 органа «анархистов-коммунистов» «Коммуна», переполненный в высшей степени радикальными предложениями.
Они нашли отклик, - их мы знаем по последним поступкам петроградских «анархистов», вроде кражи серебра у кн. Лейхтенбергского и пр. Не лишне будет петроградским рабочим знать, что идейный вождь этих людей, - редактор № 1 «Коммуны» Роман Бертхольд оказался агентом-провокатором Петрогр. охран. отделения.
Когда стало ясным, что он будет разоблачен, Бертхольд скрылся из Петрограда. Ныне он арестован в Рыбинске на вокзале; при аресте оказал сопротивление, грозя милиционерам бомбой; милиционеры вынуждены были стрелять, и Бертхольд ранен в живот и руку.
Считаем необходимым оговориться: мы умышленно слово анархист в отношении Бертхольда ставим в кавычки, т. к. такого рода темные личности, как и анархисты, «работавшие» в доме Лейхтенбергского, с идейным анархизмом ничего общего не имеют. Но в том-то и беда наших дней, что во главе Петроградского анархизма стоят порою не идейные люди, не Крапоткины и Сандомирские, а герои захватов и налетов и гг. вроде Бертхольда.
- Рабочая газета, 6 мая 1917, с. 2.
Если про Бертхольда (Берггольда) упоминания встречались, то про Лейхтенбергского и его серебро пока не слышал. Подскажите, что к чему, пожалуйста.
Если про Бертхольда (Берггольда) упоминания встречались, то про Лейхтенбергского и его серебро пока не слышал. Подскажите, что к чему, пожалуйста.
Речь идет о захвате в конце апреля 1917 года дворца герцога Лейхтенбергского, который лица, называвшие себя анархистами, по сути дела разграбили. Об этом тогда подробно писалось в газетах, в том числе и о пропавшем серебре.
Но в том-то и беда наших дней, что во главе Петроградского анархизма стоят порою не идейные люди, не Крапоткины и Сандомирские, а герои захватов и налетов и гг. вроде Бертхольда.
Собственно говоря, реакция Г. Сандомирского на события (газ. "День", 16 мая 1917 г. № 60, с. 5).
Речь идет о захвате в конце апреля 1917 года дворца герцога Лейхтенбергского, который лица, называвшие себя анархистами, по сути дела разграбили. Об этом тогда подробно писалось в газетах, в том числе и о пропавшем серебре.
Видимо, отклик на ситуацию. (С выставки "Петроград 1917. Хроника" в петербургском выставочном зале "Манеж").
Революция 1917-1921 и октябрьский перворот 1917-го
...
Линейный вид
