Почему я вообще решил все это написать? Мемуары мне писать явно не хочется: возраст 39 лет, но нет великих свершений. Я только вчера (к своему стыду, что лишь вчера) дочитал «Хлеб и волю». Книга произвела впечатление потрясающее просто. Но возник вопрос у меня: «А имеет ли все в ней написано отношение к действительности?» Я стал примерять на себя и на свою жизнь то, что там говорится. Стал вспоминать.
В 89 году я пришел из совковской армии. Про армию я напишу, может быть, когда-то потом. Встал вопрос: на что жить? В стране поменялся строй с совчизма на капитализм. Будучи еще студентом, я стал подрабатывать на укрепке. Это когда укрепляют двери железными штырями. В полезности данных работ можно и даже нужно усомниться, но факт, что мы с этого имели деньги и не плохие. А ещё была компания людей, перезнакомившихся из-за того, что мы имели щенков одного возраста, да и сами почему-то были примерно одного возраста. Первым на укрепку пошел я, а потом стал за собой тащить друзей-приятелей. Но рассказ не про укрепку, а про то, что реально смогла сделать компания друзей, работавших вместе и друживших.
У кого-то появилась идея ставить железные двери. У кого - не помню, но важно, что не у меня и не у Миши, который в данном рассказе буржуй, однако, человек он хороший и мы с ним до сих пор дружим. Именно из этой идеи и родилась наша «дверная лавочка». Здесь важен момент: капитала, как его понимаю сейчас, в ней не было совсем. Инструмент, точнее, комплект инструмента на команду, мог купить любой работник примерно за недельную зарплату. Для тех, кто не помнит то славное время: в стране шла очень сильная инфляция, а на железные двери был очень большой спрос.
Итак, под руководством Миши была организована дверная лавочка, а всеми текущими вопросами, а также построением ее занимался я. На дворе был 92 год. Начну с момента, когда она уже существовала, но не была еще «нашей».
Миша – мужик не плохой. Однако, или все люди ошибаются или это принцип капитализма. Короче, не могу вспомнить из-за чего, но Миша твердо сказал выгнать Олега. Олег – это мой друг и лишить друга работы я ну никак не мог. Был и еще один друг – Рома, он же Рокс. Мы с ним вместе учились в школе. Кроме того, я увидел, что лавочку из-под меня хотят выдернуть. Не скрою, решения послать мудрых руководителей на х.. было не простым. Однако оно было принято.
Не буду расписывать поэтапно, как происходил отлуп, важно, что все было сделано грамотно и мы даже зарегистрировали свое юрлицо. При этом мы изначально поделили обязанности: Рокс занимался текущими делами, я – поиском заводов, где, собственно, двери и изготавливались и т. п.
Лавочка имела структуру очень четкую, состояла из трех отделов. Чтобы раз и навсегда покончить со срачами, было решено привязать зарплаты всех к обороту, т. е. цене на дверь. Таким образом, всем было интересно одно и то же.
1. Установка. Состояла из бригад установщиков, которая, в свою очередь, состояла из двух установщиков: старшего и простого. Старший получал в 1,5 больше простого установщика, но на нем лежала обязанность сдавать дверь клиенту. «Младший» установщик, (его никто так не называл, просто установщик и все) – это как бы кандидат в нашу лавочку. Если старшему не нравилось, как работает младший и они не смогли решить это на месте, то он мог отказаться от работы с ним. Однако, это не означало, что человека вот так просто выгонят нах. В этом случае, а случаи были, например, когда руки растут из жопы, но язык из нужного места, он мог пойти приемщиком. О приёмщиках далее, это другой отдел. Над установщиками стоял бригадир, или «бугор» в нашей тогдашней терминологии. Он распределял выходы. Например: есть заказ, есть две или три свободные на завтра команды. Они все сами между собой договариваются, кому и когда выходить. Установщики имеют право отказаться от заказа, притом вообще не объясняя причины. «Вломину идти на работу». Но оплата у всех была сдельной. Однако на начальнике отдела установки «бугре установщиков» лежала обязанность сделать так, чтобы дверь была поставлена или договориться с клиентом на другой день. При этом все телефоны были домашними, ведь сотовых тогда не было и в помине. С клиентами договаривались на день и время сами установщики, наверно. «Наверно», потому что это все происходило мимо меня. Еще был курьер, для срочной доставки сломавшегося бура или сгоревшего перфоратора или дрели на адрес. Бугром был Илюша (Шлюша, кличка со школы тоже)
2. Отдела заказов. Он ищет заказы, высылает на заказы приемщиков, которые делают замеры, подписывают с клиентом договор и берут предоплату. Сами клиенты брались из расклейки объяв на подъездах. Расклейкой занимались расклейщики. Им их работа оплачивалась так: Москва нарезалась на куски, в каждый кусок отправлялся свой расклейщик, определенный процент, какой точно, я уж не помню, с оплаченногог заказа выплачивался расклейщику. Над отделом стояла сначала Ленка, а потом Юлька. В её обязанности входило вовремя ксерачить рекламу, набирать людей и т. д. Важно, что деньги платились нами с Ромой не напрямую людям, а через Ленку.
3. Доставка. Но это мы так называли, а на самом деле заказ и доставка. Над отделом стоял Юра. Он должен был заказать на заводе дверь, принять ее, отвезти на заказ и закупать комплектующие. Самый малочисленный отдел. В нем никогда больше четырех человек не работало.
Теперь про то, как это все работало. Во-первых, всякий труд должен был быть оплачен. То есть, если, например, дверь не влезает в лифт, то приемщик должен был взять с клиента дополнительные деньги за этажность. Если он этого не делал, то было два варианта: или он отвечает своими деньгами (в пределах зарплаты) или сам договаривается с установщиками. Если удалось договориться – все хорошо. Вообще, именно так решался вопрос об ответственности каждого. Сделал пролет – или плати из своих или договаривайся с товарищами. И были реальные случаи, когда я привел в лавочку мудака. То есть, сам он человек хороший, но не мог отличить правую дверь от левой несмотря на все наши усилия. Мне пришлось его выгнать и покрыть из личных средств все, что он насрал. Установщики отказывались выходить на заказы, взятые им.
Да, забыл написать. На телефоне сидела Людка. Она на тот момент была кормящей матерью и все равно все время была дома. Получала оклал + процент. Ей приходил телефонный звонок. Она разговаривала с клиентом, когда он рожал заказ, она сообщала об этом Ленке, Ленка высылала на заказ приемщика, тот снимал заказ, тот брал предоплату, передавал его Роме, Рома запускал его на завод. С завода забирал Юра, он же и договаривался с клиентом, когда можно привести дверь. Дверь привозили, Шлюша договаривался с клиентом, когда выходить установщикам, они получали доплату. С доплаты все получали бабки.
Вот горизонтальное взаимодействие: люди напрямую договаривались между собой. Именно тогда я узнал слово «передаст». В значении «я вам что, передаст?». Я там считался директором и был. Формальными владельцами были я и Рома. Но на нас лежала обязанность подменять собой, если что, отсутствующих людей. На мне – договариваться с новыми заводами, искать вообще различные завязки.
Важен момент: складов, офисов и т. п. помещений не было совсем (моя работа!). Дермантин и ватин удалось нахаляву положить на заводе. Все деньги пускались на зарплату людям. Еще раз. Капитала совсем не было. Сложно назвать капиталом набор инструментов, который равен по цене примерно недельной зарплате установщика.
Росла лавочка, когда могла, очень просто: мы с Ромой, посоветовавшись с Олегом (он у нас был гласом народа), а, иногда и с большим числом людей, решали, что нам нужна ещё одна команда. Тогда у установщиков спрашивали: «Кто хочет пойти в старшие установщики?». Стимул был – денег в 1,5 раза больше. Находился желающий. На этого желающего возлагалась обязанность найти себе напарника. Но, находя его, он сам и отвечал перед нами за его работу. То есть отмазки вида «мне козла в напарники дали» ну совсем никак не катили. Так образовывалась новая команда.
Система противовесов. Просто так никто не мог выгнать никого. Однако, установщик старший мог отказаться от работы с младшим. Если с ним совсем все отказывались работать, то ему предлагалось искать себе (внутри нашей лавочки) другую работу. Например, оклейщики были не только отдельные люди, но и совмещали некоторые распиздяи. Бугор из своего отдела мог выгнать человека, но лишь из отдела. Могло быть, и даже не раз было, что мудилу, выгнанного из установщиков Илюшей Ленка не хотела брать. Я на это объяснял, что я не могу заставить силой с кем-то работать.
В процессе устроения лавочки я сам и Рома побывали на всех должностях. И поэтому выработали правило, с которым все однозначно были согласны: человек в бугры берется из того отдела, в который назначается. Исключением была Ленка, но она настолько умная и милая, что с этим никто не стал спорить. Однако при попытке назначить вместо Илюши Олега на установку я сталкивался с сопротивлением установщиков «вот сам с ним и работай».
Другое дело, что потом все равно пришлось это сделать, когда Илюша стал квасить и орали его собутыльники.
Нужно помнить, что речь идет о 92-94 годах. Анархистом никто, кроме меня, себя не называл и не считал. Мы не строили анархическое общество, мы даже не подозревали о существовании идеала – анархического коммунизма, мы просто пытались добиться достатка для себя и при этом мы были друзьями. Мы с Ромой в этой лавочке, являясь совладельцами, получали то, что останется после всего. То есть, нас можно, наверно, назвать буржуями, но, по сути, мы ими все-таки не были. Так из «наших» денег мы покрывали все пролеты. Олег долгое время был простым старшим установщиком, потому что мне не удавалось сделать его бугром. «Я руками работать люблю. Тебе надо – сам и руководи».
По субботам были отчеты. Они всегда заканчивались совместной пьянкой. Касса предприятия («банка» в нашей терминологии) использовалась не только для нужд дела. Нормальным людям мы по возможности давали из нее в долг. В херовые времена мне давали в долг люди, Олег в первую очередь. Юлька – жена Олега. Она работать у нас стала где-то года с 94, но до этого принимала участие во всех наших тусняках, причем не как жена Олега, а просто, ведь они познакомились во все той же компании (тусовке, а не фирме).
Было ли воровство? Да, иногда случалось. Ближе к закату нам пришлось выгнать целый отдел, доставку именно из-за этого. Юра, тварь, набрал туда левых совершенно людей и стал с ними воровать. Ну, люди слабы…
Было ли ещё что-то? Да, было. Один дурак, отработав один день, стал качать какие-то нелепые права, после того, как снял заказ. Его вежливо попросили отдать деньги (на руках была предоплата с заказа) и пойти нахуй. Он не захотел. Нам пришлось ехать к нему домой за деньгами самим. Да, и это было. Я даже помню, когда – незадолго до 3 октября 1993 года. Помню, потому что нас остановили менты и ошмонали, но ничего не нашли . Однако деньги мы свои вернули. С попытками работать налево мы очень просто боролись: я отлил из клея «Момент» печать. На всех договорах мы только ее и ставили. Если кто-то делал заказ налево, а там что-то случалось, клиент звонил, мы поднимали наши бумаги, потом к нему выезжал кто-то из нас и говорил: «Вот наша печать, а это говно кто Вам поставил?».
Весьма часто оказывалось, что зарплата у людей, привязанная к процентам от оборота или сделанных заказов, оказывалась вовсе не в той пропорции, в какой можно предположить. Старший установщик мог получить больше своего бугра, например. А когда дела пошли хуже, многие получали больше меня, а мне было стыдно отнимать работу у своих же людей.
В лучшие времена нас было 25 человек и работать у нас считалось крутизной. Левых людей мы не брали, козлов отсеивали, но беспредела у нас не было. Никто не зависел от воли какого-то человека. Например, у нас работал один гад, который жил в соседнем со мной подъезде. Что плохого я ему сделал, я не знаю, но он распускал про меня гнусные слухи. Однажды, я не выдержал и попросил Олега выгнать гада. Понимаю, так делать нельзя, но у меня и не получилось. Олег мне ответил что-то типа «работает он хорошо, а что гад, я и сам знаю».
Наверно, это все-таки еще и молодость, но те, с кем я иногда встречаюсь сейчас, тоже вспоминают это время с ностальгией. Понятно, что долго с капиталистическом окружении мы продержаться не могли. Мы же даже не знали об этом, что мы держимся против окружения. Потом из-за конкуренции стали снижаться сроки установки. Если изначально они были 3 недели, то постоянно лежало в «баночке» полуторанедельный оборот. Конечно, нужно было резать зарплату людям и т. д. но это уже не интересно.
Когда все сдохло, меня через знакомых устроили работать бухгалтером к одним людям. У них было, конечно, не как у нас, но и не очень-то далеко. Я тогда не имел понятия о том, что такое «корпоративный бизнес». А когда узнал, то уже твердо понимал, что скорее сдохну с голода, чем позволю себе вступить в такие взаимоотношения. Я пытался выяснить у одного человека, который в корпоративном бизнесе достиг высот, ну почему нельзя просто так работать. Ну хер с ним, просто молчать на работе, он мне смог ответить только «потому что». Наверно, для практической жизни опыт нашей дверной лавочки оказался крайне вреден, т. к. я напрочь не могу после этого работать по найму. Просто по одной причине: я точно знаю что с людьми можно и нужно по другому. Т. е. по найму приходилось работать, но, как минимум, мне никто не смел указывать какое-то рабочее время. Но, это уже другая история.
Да. К чему я эту ветку-то написал. А к тому, что мне кажется, это и есть та самая самоорганизация людей, о которой говорит Кропоткин. Государства там нигде не даже близко. Чуть раньше, когда впервые удалось деньги самому заработать, а понял, что мне от государства нужно одно: чтобы оно подняло свое левое крыло, подняло правое крыло, взмахнуло ими и уледело нах.
В городе Хусте(Закарпатская обл.Украина,я неделю назад оттуда вернулся) успешно трудится подобная бригада из братьев-байкеров.Кузнецы.Один баранку крутит,другой заказы оформляет,третий там бухгалтер...Грузчики,собственно кузнецы.12 человек.Доход на всех поровну.И отдыхают вместе,потому как все БАЙКЕРЫ.Общий интерес.Типичный ПРАВИЛЬНЫЙ кооператив.Ну и в твоей истории что то похожее...Но в крупных,буржуазных городах это всё разваливается.Потому как безпринципно лизать жопу буржую гораздо выгоднее,чем идти по жизни плечём к плечу и находить общий язык.А вот Хуст небольшой.Буржуев мало.Парни довольны.И их семьи тоже.Власть у них там слабая.Закарпатье за последние 200 лет переходило из рук в руки раз 10,не меньше...Менты и мэрия играют скорее наблюдательную,"бумажную" роль,чем властную.Потому как народ интернациональный(венгры,румыны,словаки,русины,укр аинцы,русские,чехи,молдоване,поляки и т.д.),соответственно СЛАБО контролируемый.Анархизма у них в межличностных отношениях там поболее в РЕАЛЬНОСТИ,чем где то бы ни было в Украине.ИМХО.
Последний раз редактировалось gladiator; 11.01.2008 в 20:33.
Вот-вот! В моей жизни была похожая история... вот только некоторые на этом форуме, нас с вами отнесут к буржуям и глазом не моргнув. Им важно, что мы с вами не пролетариями были, а чем-то большим (капиталистами или буржуями, я это состояние назвать не могу, у подобных нам нет ни капиталов, ни заводов, ни пароходов), а они не смогли или не захотели реализоваться.
Ага. Теперь-то я понимаю, что выжить мы и не могли - Москва начала 90-х явно не бархатная. Просто я к чему это написал, к тому, что если теория верна, то она жизнь описывает. То есть, если людей самих себе предоставить, т. е. власть убрать, то примерно это и будет получаться. А потом такие штуковины начнут срастаться, ну и общество и получится анархическое. Кстати, менты тогда не столь наглые были. А еще тогда оружие было у всех, пусть и газовое. Мое менты поганые в 95 отобрали
И вот еще что, наверно, так и в деревне. У нас это и работа и тусняк был в одном флаконе. Т. е. люди и работают вместе и они же друзья. Так, мне кажется, и должно быть.
То есть, если людей самих себе предоставить, т. е. власть убрать, то примерно это и будет получаться. А потом такие штуковины начнут срастаться, ну и общество и получится анархическое.
ВЛАСТЬ никогда не допустит никаких срастаний или вырастаний и т.д.Она зорко следит за происходящим.Если ВЛАСТЬ расслабиться-то тогда из дубового кабинета с кондиционером придётся переселиться для зарабатывания в мастерскую по производству дверей или в кузнечный цех.И то,если парни возьмут. Никто из властьимущих добровольно не будет осваивать новые,непаразитирующие специальности.
Кстати, данный пример как раз соответствует тому, что писал Кропоткин - будущее свободное общество не утопия - это доказывает наша реальность - он как раз доказывал это примера кооперативного движения и т. п.
Кстати, в тему:
М. Магид: Ауровиль
В штате Тамилнад на юге Индии, в трех часах езды от столицы штата - города Мадрас расположено одно из старейших в мире альтернативных поселений - Ауровиль. В российской прессе конца восьмидисятых - начала девяностых годов промелькнуло несколько статей об этом городе-общине, статей в меру восторженных (тогда, на излете "перестройки", было модно писать о различных моделях социализма) и в меру далеких от истины. Автор этих строк, разумеется, не притендует на абсолютную объктивность. Но он жил в Ауровиле несколько недель, общался со множеством местных жителей - как со сторожилами, так и с людьми поселившимися в городе сравнительно недавно. Из всего услышанного и увиденного складывается определенная картина, которую автор и собирается предложить вниманию читателей.
Ауровиль был создан в 1968 году и созданием своим он в очень большой степени обязан Мирре Альфассе, ближайшей сподвижнице известного в Индии (да и у нас в стране) индийского мыслителя Шри Ауробиндо. Тогда, в шесдесят восьмом, сотни молодых людей, без сомнения альтруистов, мечтавших о преодолении трудностей, о коммунитарной жизни, основанной на равенстве и самоуправлении, об обществе обеспечивающем максимально свободное и гармоничное развитие личности, отправились на юг Индии. Мирра Альфасса - основоположница этого проекта, пользовалась огромным влиянием (основанном на уважении и симпатии) со стороны других участников проекта и была безусловным авторитетом в вопросах этических, имено она разработала "хартию Ауровиля" и основные принципы его существования, но она в целом не вмешивалась в процесс принятия конкретных решений. С самого же начала система принятия решений по текущим вопросам строилась на основе базисной демократии. Об этих принципах и о различных направлениях деятельности Ауровиля и ауровильцев следует поговорить подробнее.
В систему общественных отношений Ауровиля было заложенно несколько очень мощных идей. Во-первых, в отличии от многих коммунарских проектов, Ауровиль изначально рассматривался его участниками как эмбрион будущей свободной цивилизации, как коммунна коммун. Т.е. он представлял из себя не одну отдельно взятую общину, а несколько десятков взаимодействующих между собой общин, разбросанных на территории в несколько квадратных километров. Решения касающиеся строительства жилья, развития инфраструктуры (коммунальных служб, центров образования и т.д.) принимались в комуннах путем коллективных обсуждений, а в тех случаях, когда решения того или иного вопроса касались нескольких коммун, они принимались ими сообща.
Во-вторых Ауровиль включал в себя несколько десятков производственных кооперативов сфера деятельности которых была многообразна: от текстильных предприятий и объединений строителей, до резьбы по камню или дереву. Эти предприятия принадлежали не их участникам и даже не коммуннам, на территории которых они были расположены, а всему Ауровилю. Решения, касающиеся организации производства принимались работниками кооперативов путем коллективных обсуждений, на которых эти люди выступали не как владельцы производства, и не как представители своих коммун, а как граждане Ауровиля. Такая система припятствовала развитию групового эгоизма, способствовала гибкому взаимодействию кооперативов между собой, обеспечивала работникам возможность легко перейти с одного предприятия на другое. Следует отметить, что большое внимание уделялось самообеспечению города всем необходимым для него. Но, поскольку Ауровиль находился в "капиталистическом окружении" и не был в состоянии создать полностью самообеспечивающуюся экономику, то кооперативы вынуждены были, по крайней мере отчасти, работать вовне, т.е. продавать вовне ту часть своей продукции, которая не предназначалась для нужд самого Ауровиля. Тем не менее, действовал избранный снизу "Центральный фонд" - комитет перераспределявший средства от наиболее преуспевающих производств (последние отдавали до 50% прибыли) в пользу наименне преуспевающих проектов. Следует отметить также, что внутри Ауровиля деньги играли небольшую роль, в перспективе же планировалось отменить их совсем, полностью перейдя к системе: работа в обмен на бесплатное жилье, питание, образование и т.д.
В-третьих, Ауровидь не рассматривался его участниками как самодостаточный, замкнутый проект, а напротив, был с самого начала направлен вовне. Поэтому особое значение имела схема отношений поселенцев (в основном - выходцев из стран Западной Европы) и местных жителей - тамилов. Участниками проекта была усвоена следующая точка зрения: мы здесь - гости, тамилы, напротив, живут здесь уже несколько тысячилетий - они хозяева этой земли. Следовательно, нужно с уважением относиться к их культуре, обычаям, изучать их язык, прислушиваться к их мнению. Необходимо также по мере сил, оказывать им безвозмездную помощь (провести электричество в тамильские деревни, лечить тамилов бесплатно в медицинском центре Ауровиля, обучать в школах Ауровиля их детей). Одновременно следует пропагандировать среди тамилов коммунитарную культуру, следует помогать им создавать кооперативы, следует принимать в Ауровиль тех, кто этого желает. В перспективе планировалось включить в Ауровиль всех жителей окрестных деревень (около 50 тыс. человек), а затем продолжать расширять границы влияния.
В-четвертых, Ауровиль изначально не имел никаких центральных органов управления. Были избираемые снизу комитеты, курировавшие конкретные вопросы. Например, упомянутый выше центральный фонд, комитет по озеленению, комитет по приему в Ауровиль новых членов, генеральная ассамблея производителей, социальный комитет по оказанию помощи местным жителям, комитиет по образованию и другие. В тех случаях, когда направления деятельности комитетов пересекались, они решали вопросы путем совместных обсуждений, принимая решения сообща. Не реже чем раз в в год могло собираться общее собрание ауровильцев. Таким образом, структура общественных отношений Ауровиля была достаточно близка к анархическому (либертарному) коммунизму.
В-пятых, особое место в деятельности ауровильцев играла экология. В качестве источников энергии использовались ветряки и солнечные батареи. На предприятиях использовались лишь безопасные для окружающей среды технологии. На территории Ауровиля запрещалось использование иных механических средств передвижения, кроме велосипедов. Асфальтовые дороги не строились. А главное, проводилось озеленение территории, которая вначале была пустыней, а спустя некоторое время превратилась в цветущий сад.
В-шестых, большое значение придавалось досугу. Обязательный рабочий день в Ауровиле составлял 4-5 часов, затем человек волен был делать все, что его душе угодно. Можно было вернуться на свое рабочее место или принять участие в тех или иных общественных работах, если того требовали обстоятельства (иногда так и поступали), кроме того было созданно множество спортивных, культурных и даже научных проектов (музыка, живопись, обучение различным ремеслам, занятия историей и т.д.)
Но читатель уже, вероятно, заметил, что мы ведем этот разговор, в основном, в прошедшем времени. В первые годы своего существования Ауровиль действительно добился больших успехов, которые были закреплены в последующие годы. Развивались производства, росли и множились коммунны, несколько сотен тамилов вступило в общину Ауровиля, став самой крупной этнической группой в его составе. К сожалению, в 80е годы ситуация начала меняться. Постепенно перестали переизбираться ауровильские комитеты. Во многих коммунах появились неформальные лидеры, по сути дела, сосредоточившие в своих руках всю полноту власти. В кооперативах - менеджеры, осуществляющие управление производствами и распределяющие прибыль. Многие старые ауровильцы покинули город, на смену им приехали другие люди: менее альтруистичные, но зато более предприимчивые. Менеджерская система позволяла им открывать здесь свои, уже по сути частные предприятия, наживаясь на дешевом труде местного населения (теперь отчисления в Центральный Фонд для многих производственных проектов составляют всего лишь 5-10% от прибыли). Почти прекратилась помощь местным жителям. Она теперь выражалась только в том, что ауровильский комитет по социальным проблемам предоставлял им информацию об имеющихся в городе вакансиях на рабочие места, но разумеется только потому, что это, прежде всего, было выгодно самим ауровильским предпринимателям. Правда, местные жители снова добились права лечиться в медицинском центре Ауровиля, но только после того, как работники центра - тамилы пригрозили забастовкой.
Комерциализация Ауровиля продолжилась и в 90е годы. Теперь вы не можете просто так, бесплатно, вступить в общину (еше десять лет назад это было возможно), вы обязаны выплатить кругленькую сумму в несколько тысяч долларов и при этом в течении пятнадцати месяцев работать на предприятиях Ауровиля бесплатно. Понятно, что это по карману лишь обеспеченным европейцам и американцам. Бедным больше нет места в Ауровиле. Как следствие - ухудшились отношения между тамилами и переселенцами из Европы, ведь сегодня большинство менеджеров - европейцы, тогда как большинство рабочих - тамилы (прежде всего жители окрестных деревень, не являющиеся членами общины): отсюда неизбежный антогонизм между работниками и работодателями, между бедными и богатыми, который в местных условиях приобретает еще и рассовый оттенок. Но почему же все это произошло?
Думается, причин несколько. Во-первых, возможно сказался уход центральной фигуры: Мирра Альфасса умерла в 1973 году. Слишком многое зависело лично от нее. Во-вторых, мне несколько раз приходилось слышать, что пока Ауровиль жил бедно, были и взаимопомощь и братство и настоящее самоуправление, а вот сейчас жизнь наладилась, люди стали богаче, и их теперь больше всего волнует собственное благосостояние, а там - гори все синим пламенем. Теперь многие стали смотреть на малообеспеченных местных жителей как на потенциальную угрозу своему благосостоянию. Кажется, что ауровильцы с честью прошли испытания трудными жизненными условиями, бедностью, тяжелой работой, а вот испытания богатством не выдержали. Как бы то ни было, Ауровиль перестал быть коммунной и превратился в обыкновенный буржуазный город, весьма привлекательный для туристов и обеспечивающий свое благосостояние за счет эксплуатации дешевого труда местного населения. Эксперемент завершился неудачей. И все же: на протяжении двух десятилетий сотни людей жили в условиях равенства и самоуправления, и могли успешно решать многие задачи. Почему бы не предположить, что в несколько иных условиях подобным образом не могли бы жить сотни тысяч, и даже милионы людей? Думается, изучая опыт различных коммунитарных проектов, можно найти ответы на многие вопросы, с которыми нам приходиться сталкиваться в повседневной жизни.
Ну конечно, Кащей, соответствует, я именно за этим и написал. Т. е.. я стал искать в своей жизни примеры и нашел.
Мне непонятно только о переходном периоде. У Кропоткина как-то об этом почти ничего не сказано. Есть куда как более серьезный пример. В мире есть две основные операционные системы: Винды и Юникс. Винды глючные, для них написана куча вирусов - они плод капиталистического труда и Юникс. Его начала писать группа энтузиастов под руководством какого-то финна. Главным условием было - наличие открытых исходников. Так на сегодняшний день в силу открытости исходников Юникс самая отлаженная ОС в мире.
Или опять пример из моей жизни. Мне нравится очень писать программы. Самая хорошая, которую я написал - это программа написанная для любимой женщины, которая математик, при этом я точно знаю, что результатами ее работы (точнее, их обеих Юльки и Программи) будут пользоваться все люди, т. к. от этого хоть немножко, но продвинется наука. Или я написал модуль, как-то зашел, смотрю, а там больше 400 скачиваний. Вообще, в области программирования уже сейчас очень распространен такой вид труда. Лиди написали и повесили для всеобщего пользования массу нужных и очень удобных вещей.
Понятно, что нужно что-то жрать, поэтому надо как-то на жизнь зарабатывать. Но это сейчас.
Мне только непонятен переходный период. Хотя... Если на все деньги, что поступают от продажи нефти в РОсии закупать продовольствие, наверное, на всех хватит. Вот бы это кто-то бы расписал. Ведь только из-за этого нашу идею поносят.
Дык я и написал, если власть убрать. Сама она, конечно, не позволит. Это ведь опровергает главный пастулат любой власти, что без власти жить нельзя. А жить без нее легко и радостно.
Как мы жили в 90-х
Никто из властьимущих добровольно не будет осваивать новые,непаразитирующие специальности.
Линейный вид
